Я люблю море, пахнущее японскими деликатесами, выдыхающее подсоленный воздух. Море – человек настроения, порой оно злится в своём бессилии достать смело глядящих в его сторону, а иногда ласкает снисходительным бризом.

Если долго смотреть на волны — превратишься в мудреца, познавшего суть мироздания, станешь частицей великой Пустоты, потому что морская стихия очищает голову от всяких мыслей.

Море не терпит неуважения, в его монастырь со своим уставом не лезь, соблюдай правила, и не только останешься в живых, но и получишь огромное удовольствие.

У меня с морем особые отношения, доверительно-подозрительные. И вот почему.

Когда-то очень давно, плавал я ещё плохо, но быстро, правда, недолго. День выдался прекрасно-закатный, в мае месяце вода Средиземного моря ещё не такая горячая как в августе, но достаточно теплая.

В Хайфе, на пляже Бат-Галим есть волнорезы, разбивающие волны для удобства отдыхающих, образовавшие бассейн не требующий хлорки.

Какой-то любопытный ребенок лет двенадцати, на своей лодке решил посмотреть, как обстоят дела за волнорезом. Гостеприимное море решило ему показать свои необъятные чертоги. Ещё немного, и на берегу стоял бы вопрос: «А был ли мальчик?» Но на его счастье, рядом проплывал, простите, я. Взял его одной рукой на прицеп, отбуксировал поближе к волнорезу, ребенок перестал рыдать, ловко орудуя веслом, уверенно поплыл к берегу, а я остался, а надо было держаться плавсредства.

«Ничего, — думаю, потихоньку доплыву», — хотя руки почему то ватные и дыхание сбито, силы потрачены. Море решило меня проучить, поднялись волны и стали затаскивать горе-пловца в пучину. Вроде плыву к берегу, но не приближаюсь, скорее наоборот. Люди на пляже уже с трудом различимы и я от них всё дальше и дальше. Спокойствие и самообладание оставили меня, страх привёл панику – злейшего врага утопающего. Мышцы одеревенели, в голове набат, сердце не готово тонуть и поэтому выпрыгивает из груди. Пару раз я шёл на дно, соленая вода попадала через нос в горло, вызывая рвотный рефлекс. «Как нелепо! Как нелепо! Господи, будь другом – помоги!». Только я подумал о Боге, вдруг ко мне подплывает какой-то старичок, не знаю: Моисей, Илия или апостол Пётр, правда, без бороды и в плавках, говорит на иврите времен британского мандата.

«Тебе нужна помощь?» — спрашивает ангел.

Киваю несколько раз.

«Дыши спокойно, до берега недалеко».

Он придерживал меня и мы плыли, немного отдыхали и снова плыли, паника прошла, руки перестали дрожать, легкие получали воздух. Доплыв до волнореза, старик сказал:
«Теперь ты сам».

Из последних сил, я сделал рывок и выполз на песок, тяжело дыша. Оглядевшись, не обнаружил своего спасителя, наверно он продолжил плавать, а может… Не знаю…

Долгое время, пару недель уж точно, казалось, что меня накрывает волной и я иду на дно. «Надо разобраться с этим наваждением!» И снова пошёл на море, но как только заплывал по голову, накатывала паника и я возвращался туда где по колено. Меня это жутко злило, и я решил покончить или со своим страхом или с собой, потому что вместе мы никак не уживались. И я поплыл, всё дальше и дальше, страх исчез, наоборот, появился кураж. Научился плавать в волнах, набирал побольше воздуха, чувствовал приближение волны буквально за секунду до толчка уходил поглубже и стихия сама тащила к берегу. Это было очень забавно, однако пробовать не рекомендую.

Я обязательно бы доигрался, если бы не один случай. Дело было на семинаре по еврейской истории и традиции, в незабвенном и прекрасном Гуш-Катифе. Утром в субботу ещё до завтрака я немного поплавал, но недолго, потому что когда выходил на берег, сильная волна ударила сзади чуть ли не подломив мне ноги.

А потом, вышел на берег с подругой моей хорошей знакомой, симпатичной девушкой в мини-бикини, поговорить естественно о смысле бытия.

Видим, какой-то безумный смельчак плавает в очень больших волнах, но как-то подозрительно машет рукой и вроде что-то кричит. Мы подбежали, человек тонет.

«Беги за помощью», — сказал я спутнице и вошёл в воду.

«Сами вытащим!» — крикнула она и ринулась вперёд.

Слава Богу, её просто вышвырнуло волной на берег, я ушёл под воду, выплыл и протянул пожилому человеку руку, но сильная волна буквально в полуметре отбросила нас в разные стороны, силы иссякали, я отчетливо понял, что не смогу вытащить несчастного. И я совершил поступок, который гложет меня уже почти двадцать лет, ушёл на глубину и проплыв под водой пару минут побежал в гостиницу, так как никто из находящихся на берегу не внял мольбам девушки о помощи. «Человек тонет!» — крикнул официантам Гуш-Катифа. Они мгновенно бросились на выручку, на бегу срывая с себя белые рубашки, черные брюки и кипы, ринулись в море.

Мне стало страшно и горько, их всех разметало в разные стороны и на моей совести несмываемым пятном ляжет гибель этих отважных, молодых парней. На наше счастье приплыла лодка, всех подобрала. Ребята выжили, вытащили несчастного утопленника. Вызвали амбуланс, сами пытались откачать, тщетно…

Этот человек оказался одним из узников Сиона, звали его Борис Чернобыльский.

«Мой отец многим помог, а ему никто», — с горечью сказала его дочь в одном из интервью.

Эх… Мы пытались. Как трудно победить море, человеку это не под силу, разве что Богу.