Об этой статье американского писателя Марка Твена знают немногие русскоязычные читатели. Удивляться не приходится. В 12-томном издании собрания его сочинений, вышедшем в Москве в 60-е годы, о ней даже не упоминается. В Израиле же, когда хотят отметить благожелательное отношение писателя к евреям, приводят лишь отдельные отрывки из этой статьи.

Назвал ее М.Твен "Касаясь евреев" и опубликовал в 1899 году. Статья стала темой комментариев ряда литературоведов: Каан Шолом "Филосемизм Марка Твена": "Касаясь евреев", Х.Стюард "Марк Твен о еврейской проблеме", М.Ричмонд "Потерянный источник в комментариях Фрейда: Марк Твен", цикл публикаций А.Пейна и др. Появились они много лет спустя после смерти писателя.

Детство Марка Твена (настоящее имя - Сэмюэл Ленгхорн Клеменс) прошло в городке Ханнибал (Миссисипи). Здесь же была еврейская семья из Эльзаса, глава которой владел небольшим магазином. Немного еврейских детей было в местной школе. Видя, как христианские ребята порой дразнили их, Сэмюэл проникался мыслью о несправедливости подобных действий.

Сделаем небольшое отступление во избежание замечания об имевших место у Марка Твена антиеврейских настроений. Имеется в виду пример его негативного выступления по поводу нежелания евреев служить в армии и их непатриотического настроения. Да, факт имел место. Тем не менее, разобравшись в существе вопроса на основе полученных убедительных доказательств, Твен открыто попросил прощения у евреев.

Этому вопросу, помимо других, он уделяет должное внимание в своем эссе.

Карл Долмеч в статье "Евреи", помещенной в Твеновской энциклопедии (Нью-Йорк, Лондон, 1993 г.), пишет, что если кто-то заслуживает название "филосемит" в отличие от "антисемита", то это был Сэмюэл Клеменс, который как в публичных выступлениях, так и произведениях под именем Марка Твена решительно осуждал антисемитские предубеждения.

В 1897 году Твен оказался свидетелем обстановки, царившей в парламенте Австро-Венгрии. Многопартийный состав парламента представлял различные слои общества. Здесь были принцы, графы, бароны, священнослужители, крестьяне, рабочие, адвокаты... Они, свидетельствовал Твен, все ненавидели евреев. "Еврей" в устах каждого было бранным словом. Под впечатлением увиденного Твен опубликовал статью "Времена, полные событий в Австрии". Среди многочисленных откликов на публикацию было письмо читателя, в котором содержались вопросы к писателю: "Откуда такая злоба? Ведь на протяжении многих столетий не было более спокойного, законопослушного народа, чем евреи. Неужели только фанатизм и невежество служат причиной такого страшного и несправедливого преследования?"

Такова предыстория написанного в 1899 году эссе М.Твена "Касаясь евреев".

* * *

Во введении Твен подчеркивает: "Я совершенно уверен, что у меня нет расовых, кастовых предрассудков из-за цвета кожи. Я знаю, что могу выдержать любое общество". С этих позиций Твен дает характеристику еврею, который никогда не нарушает мира ни в одной стране, не бездельничает, не стремится к ссорам, служит олицетворением крепких семейных уз. Будучи здоровым, еврей никогда не бывает обузой для страны, а оказавшись нетрудоспособным, пользуется заботой единоверцев. "Во всех странах, - пишет Твен, - еврея всегда ненавидели и преследовали". Причина этого не только, считает он, фанатизм. В Англии еврей был королем коммерции. И чтобы нация избавилась от него, необходимо было его изгнать. Подобным же образом дело происходило в Испании. Спустя несколько веков все повторилось в Австрии. В России у евреев вообще не было прав, что не скрывалось.

Писатель высказывал мысль, что в России, Австрии и Германии враждебность к евреям происходила от неспособности христиан конкурировать с евреями в бизнесе. Наличие значительного процента евреев в бизнесе, в банковском деле, в искусстве, владение целыми отраслями промышленности стали основной причиной требований ограничения евреев в правах или изгнания их. Более того, М.Твен убежден, что "распятие Христа ничего общего не имеет с отношением мира к евреям".

Твен считал, что каждый еврей во время переписи населения должен называть, идентифицировать себя евреем. Он предложил евреям создавать добровольческие (национальные) полки, которые в случае военной опасности для страны готовы были бы сразу выступить на защиту и таким образом избежать упреков в отсутствии патриотизма. Примечательны примеры, приведенные писателем о храбрости евреев, проявленной во время Гражданской войны Севера и Юга.

Заслуживают внимания предложения писателя о позиции евреев в области политики: создавать свои организации, голосовать вместе там, где это можно, выступать сплоченно и организованно для достижения цели.

Поскольку обращение Твена касалось в то время в основном евреев Америки и Англии, то он призывал их поддерживать единоверцев в Австрии, Германии, Франции, России, помогать им материально.

СОВРЕМЕННИК ЗАРОЖДЕНИЯ СИОНИЗМА

Марк Твен упоминает о Базельском конгрессе (29 августа 1897 г.) и предложении Теодора Герцля о создании еврейского государства. Само предложение относительно возможности создания еврейского государства не вызывало сомнений. Опасения возникали относительно его жизнеустойчивости.

* * *

Не все читатели эссе "Касаясь евреев" поддержали писателя. Тем не менее, большинство комментаторов признавали его уважение к евреям и стремление покончить с их преследованием и дискриминацией.

В редакционной статье газеты "Ди Вельт" (1899) Марк Твен был назван серьезным мыслителем и социальным критиком: "Это ошибочное представление, что Твен не может писать ничего, кроме шуток. Это доказано его статьей, в которой он с болью говорит о еврейском вопросе.

Свое эссе М.Твен завершает словами незабываемыми и преисполненными гордостью за евреев: "Евреи составляют лишь один процент всего человечества... В сущности, о еврее едва ли что-нибудь должны были говорить, но о нем говорят, о нем всегда говорили. Он во все времена вел в этом мире удивительную борьбу, и вел ее со связанными за спиной руками... Египтяне, вавилоняне и персы рождались, наполняли планету шумом и блеском, затем гасли, превращаясь в грезы сказок и предания, а потом исчезали совсем. За ними появились греки и римляне, устроили жуткий шум и гам, но и они исчезли. Появились и другие народы, некоторое время высоко держали свой светоч, но он выгорел, и они сидят теперь в полумраке, если вовсе не исчезли с лица земли. Еврей видел их всех, превзошел их всех, но и сейчас он тот же, каким и был всегда. Все на свете смертно, кроме еврея. Все минует, а он остается".

Приехав в Вену в начале XX века, писатель подверг резкой критике антисемитскую прессу, дающую искаженный, карикатурный образ еврея. Пресса постаралась оскорбить, унизить самого Твена. На все лады переиначивалось его имя Сэмюэл, его представляли как Самуэля. Клеменсы идентифицировались антисемитской прессой как евреи. Писателя высмеивали в газетных карикатурах, называя "eврейским американским юмористом".

Разумеется, Твен не оставался в долгу и в ответ на инсинуации едко обличал хулиганствующих борзописцев.

Круг его друзей в Вене включал многих видных музыкантов и журналистов, известных аристократов-филосемитов: принцессу Меттерних, графиню Виднбрюк-Эстергази, графа Ричарда Калергу и других.

Примечательным фактом биографии Твена является его породнение с евреем из России музыкантом и дирижером Осипом Габриловичем. В 1909 году он дал благословение на брак своей дочери с О.Габриловичем. "У меня, - писал Твен, - полностью отсутствует предубеждение... Все, что мне нужно, чтобы человек оставался Человеком, - этого для меня достаточно".

Среди почитателей творчества Марка Твена был основатель психоанализа Зигмунд Фрейд. В 1938 году, уже в преклонном возрасте, Фрейд использовал цитаты из твеновского эссе для написания комментария по антисемитизму для немецкого эмигрантского журнала.

В комментариях к твеновским публицистическим статьям исследователь Мариан В.Римонд отмечает, что в 30-е годы Твен не сумел бы свободно высказывать свои мысли и вынужден был бы молчать. Европа и мир в целом изменились. Нацисты покрыли Европу концлагерями и газовыми камерами, где погибли миллионы евреев.

Но, вопреки всем врагам, родилось еврейское государство Израиль. В борьбе против антисемитизма, перекочевавшего в XXI век, действенным оружием может служить и публицистика Марка Твена.