История Тиунэ Сугихары, работавшего консулом в японском консульстве в Ковно (Литва) и спасшего тысячи евреев, не была широко известна вплоть до 1985 года, когда «Яд ва-Шем» присвоил ему почетное звание Праведника народов мира. За его героизм в народе его прозвали японским Шиндлером.

Но я выросла на этой истории, ведь Сугихара спас жизнь моему отцу. Благодаря японскому дипломату мой отец, адвокат Натан Левин, остался в живых.

Сугихара работал круглосуточно и за месяц выдал 2139 виз.



Кроме того у меня есть ответ на вопрос, почему голландский консул в Ковно, Ян Звартендейк, начал выдавать свидетельства о том, что въезд в колонию Кюрасао не требует наличия виз.

Именно на их основании Сугихара выписывал транзитные визы, благодаря которым беженцев пропускали через территорию СССР.

Всё дело в моей покойной бабушке. Пеппи Штернхейм Левин, обладательница первой визы Кюрасао, и есть недостающее звено цепи…

Моя бабушка была подданной Нидерландов, выросла и получила образование в Амстердаме. Выйдя замуж за моего деда, доктора Исаака Левина, она переехала на его родину в Польшу. Когда в 1939 году нацисты вторглись на территорию страны, родители моей бабушки и ее брат гостили в Лодзе. Мой прадед срочно вылетел обратно в Амстердам, чтобы позаботиться о своем бизнесе. Позже он погиб в Освенциме.

Мать моей бабушки, Рейчел Штернхейм, и брат Лев Штернхейм вместе с бабушкой, дедушкой и моим отцом, которому тогда было три года, незаконно пересекли границу с Литвой.

В Литве бабушка обратилась за помощью к голландским дипломатам, поскольку все члены семьи были подданными Нидерландов. Первым, кого она попросила о помощи, был Ян Звартендейк, однако он отказался выдать визу в Голландскую Ост-Индию. Тогда бабушка написала письмо Л.П.Й. де Декеру, послу Нидерландов в Риге, но и он отклонил ее запрос.

Не сдаваясь, она снова попросила посла о помощи, акцентируя внимание на нидерландском подданстве всех членов семьи. Дипломат ответил, что для поездки в Голландскую Вест-Индию, в том числе в Кюрасао и Суринам, визы не требовались. Губернатор Кюрасао принимал всех прибывших.

В ответном письме бабушка спросила, возможно ли сделать исключение для ее всё еще действующего польского паспорта, и отметила, что на самом деле не собирается переезжать на Кюрасао или Суринам. Де Декер попросил прислать этот паспорт, что бабушка и сделала.

11 июля 1940 года де Декер написал в паспорте Пеппи Штернхейм Левин: «Консульство Нидерландов, Рига, заявляет, что для въезда в Суринам, Кюрасао и другие владения Нидерландов в Америке виза не требуется».

22 июня 1940 года остальные члены семьи получили аналогичные отметки в своих документах. На этом основании 26 июля 1940 года Сугихара согласился выдать им транзитные визы через Японию для предполагаемой поездки в Кюрасао.

Когда евреи узнали об успешном выезде семьи моей бабушки за границу, количество виз, выданных Сугихарой, стало расти в геометрической прогрессии. Он работал круглосуточно в течение месяца и выдал 2139 виз, а поскольку виза выдавалась на семью, число спасенных составило 6000 человек. Беженцы по Транссибирской магистрали добирались от Москвы до Владивостока, а затем отправлялись из СССР в Японию на корабле, якобы следовавшем в Кюрасао.

По последним подсчетам, общее число потомков спасенных японским и голландским дипломатами евреев составляет 100 000 человек.