Это мы вечно говорим, объясняя своим неашкеназким друзьям, почему на праздники у нас мало гостей, в день рождения мы не снимаем зал торжеств, а обходимся парой столиков в кафе, почему нас не зовут на свадьбы и бармицвы раз в месяц многочисленные кузены и кузины, почему сложно собрать десять взрослых мужчин для миньяна во время траура.

У нас небольшие семьи. А должны были быть большие. У каждого из нас должны были быть громадные шумные семьи, мы должны были расти в окружении кучи дядей и теть, двоюродных и троюродных бабушек и братьев, затьев, невесток и сватов. Мы могли были бы ругаться и мириться, дружить, помогать и поддерживать друг друга. Мы могли были бы упоёно сплетничать во время семейных сходок, сидя на раскладных стульях, которые приходилось бы одалживать у соседей. Могли бы, но у нас слишком мало родни. Наших детей должны были бы спрашивать: "вы из каких Примаков/Винокуров?" И дети бы подробно объясняли из каких, ведь принадлежать к большой семье - и честь, и ответственность.

Если бы не Вторая мировая война, у нас бы были большие семьи. Могли бы быть.

Тогда, в ту страшную войну у моего народа не было ни оружия, ни лидеров, готовых вести их в бой, ни своей страны, которая спасла бы их в трудную минуту. И они погибли, умные и не очень, талантливые и бесталанные, праведники и грешники. Их убили только за то, что они евреи.

С тех пор у нас маленькие семьи.

Мы, дети и внуки выживших и переживших Катастрофу - обломанные ветви некогда величественных прекрасных деревьев, срубленных, сожженных, иссушенных злобной беспощадной силой, пришедшей уничтожать все на своем пути.

Мы выжили, и пустили корни, и вцепились в раскаленные камни земли, которую выкупили для нас своей кровью наши замученные предки, которую нам отдали в обмен на души нерожденных наших братьев и сестер. Этот крошечный кусочек суши и узкая полоса моря, этот странный и продуваемый всеми ветрами дом - наша единственная гарантия того, что ещё поколение, может два, и у наших правнуков все будет совсем по другому.

Горе тому, кто покуситься на наш дом. Мы больше не взываем к божьей помощи. Мы научились защищаться.

Пусть наши деревья растут до самого неба. Прийдёт день когда нас опять будет много, и не прийдётся рассказывать про "у нас небольшие семьи", а прийдётся думать, как всех рассадить в праздники.

Вот увидите, моя правнучка однажды напишет в домовом чате: "кто может одолжить два раскладных стола на вечер? Ко мне родня заглянула на ужин".