Я сижу на крыше, свесив ноги вниз. Здесь много солнца. Здесь столько солнца, что хватило бы на несколько городов. Трехэтажка старого Тель-Авива в районе площади Дизенгоф, улица Царицы Эстер. Справа лавка зеленщика, откуда несется восточная музыка, слева — старая автобусная остановка. Я сижу на крыше, никуда не хочу уходить.

Я работаю техником спутникового телевидения. Что вы! Это хорошая работа. У меня есть рабочая машина ʺСитроенʺ, целый рюкзак инструментов и моток кабеля. Я езжу по городу, который очень люблю, и устраняю неполадки.

Но больше всего мне нравится, забравшись на крышу и отрегулировав по специальному прибору антенну, сидеть , свесив ноги вниз, и смотреть на это солнце сквозь солнцезащитные очки.

Я знаю все крыши Тель-Авива. И они тоже знают меня. Мне кажется, если бы это было бы возможно, я бы поселился на одной из них. Как Карлсон. Но мне надо идти. Нехотя встаю, беру инструменты и спускаюсь по лестнице вниз. Надо — так надо…

На улице внизу все выглядит по-другому. Вот зеленщик в вязаной кипе на голове стоит в дверях своей лавки и курит, отхлебывая кофе из маленького стаканчика. Вот к остановке подходит женщина с ребенком. У ребенка в руках плюшевый медведь.

— Алон! — слышу я голос. — Алон!

Меня зовут совсем не Алон, все наши Александры и Алексеи здесь для краткости обозначаются Алексами, но все равно оборачиваюсь на голос.

Ко мне идет старушка. Сухонькая, в старомодном платье и белой панаме.— Алон! — говорит мне скорее вопросительно…

— Алон! И она обнимает меня:

— Алон, ты где был? Почему так долго не приходил, Алон?

— Я не Алон, — говорю я. — Меня зовут Алекс.

— Алекс? — переспрашивает меня старушка, вглядываясь в мое лицо. — Алекс? Ой…извините меня, я плохо вижу, обозналась…Извините…

— Ничего страшного, такое бывает.— Да, да, бывает… просто вы похожи на Алона, это мой внук.

— Понимаю, но, увы, я не он.

— Да, я вижу, извините. Старушка заходит в подъезд, в окне мелькает ее белая панама.

— Не обращай внимания, друг, — говорит мне подошедший зеленщик и прихлебывает кофе. — Она постоянно всех путает с Алоном. Это ее внук.— Да, она сказала, что это ее внук. Редко ее посещает, видимо.

— Он погиб, друг. В армии погиб, где-то на территориях, что-то там взорвали, вот он и погиб. А сын ее, ну который отец Алона, не говорит Дворе об этом. Ну, старушку эту Двора зовут. Вот она и ждет своего Алона… Жалко ее.

Трехэтажка старого Тель-Авива в районе Дизенгофа, улица Царицы Эстер. А вообще здесь много солнца. Хватит на несколько городов.