Вы знаете, что такое «еврейское счастье»? Нет, вы не знаете, никогда не знали и не будете знать – что же это такое: «еврейское счастье»!
…Скажите, положа руку на сердце, где были мозги моих родителей, когда они выбирали имя для новорожденной малютки, то есть для меня? Где?! Правильно, Клавдия Сергеевна, именно в том месте, о котором вы подумали. Ну как можно было дать ребёнку, рожденному в СССР, имя Сара! Для русского уха – просто ругательство. Самое страшное в том, что в сочетании с нашей фамилией мое имя становилось несовместимым с жизнью.
— А сейчас к доске пойдет Сара Пизенгольц!
— Пизенгольц! Ты сдала анализы? Нет?
— Сара! Завтра же уезжать в пионерский лагерь!
— Сара! Сара!!! Купи еще две бутылки кефира!
— Ты меня слышишь, Сара?!
Я опускаю малиновое лицо вниз и бегу в магазин, проклиная своих родителей, эту улицу с прохожими, милиционера, дворника и всех, всех… и, конечно, себя!
Мне пришлось стать круглой отличницей, чемпионкой Москвы по толканию ядра. Я выучила пять иностранных языков (среди них иврит и японский). Читаю в подлинниках классиков мировой литературы. Но где личная жизнь? Где тот единственный, тот, кто не отпрыгнет от меня, узнав моё имя и фамилию? Так прошло много лет в страданиях, которые невозможно себе представить.
Но есть Бог на свете, и чудо свершилось! Это было настоящее чудо-юдо.
Он подошел ко мне поздно вечером и попросил 2 коп. на телефон. Ночь озарилась светом его огненно-рыжей головы. Двухметровый верзила, похожий на подсолнух Ван-Гога, улыбался во всю свою бандитскую рожу.
— Абрам, — назвался он, и протянул мне свою руку.
— Сара, — ответила я и, сжав его ладонь так, что он побледнел, добавила, глядя в его глаза: — Сара Пизенгольц.
…Потом мы часто вспоминали, как мы ржали после того, как Абрам произнёс свою фамилию…
— Абрам Ашпизд, – сказал он…
Клавдия Сергеевна! У нас скоро свадьба. Что делать с фамилиями?