Это история о том, как никому не известный еврейский паренек из Бессарабии стал одним из ведущих театральный режиссеров Советского Союза. Именно ему поручались сложнейшие задачи по организации новых театров, и он их с честью выполнял. К сожалению, на некотором этапе развития страны его знания и умения перестали удовлетворять советское руководство, и от него избавились, дав возможность эмигрировать в Израиль. Вот так неординарно сложилась жизнь режиссера Моисея Исааковича Гольдблата.
Ранние годы
Биография будущего видного театрального режиссера началась в небольшом молдавском городке Герца, сейчас входящем в состав Черновицкой области Украины. Произошло это в 1896 году. Уже с юных лет парень проявил артистические наклонности, присоединившись к бродячей театральной еврейской труппе. После революции и оккупации Бессарабии Румынией в 1918-1921 годах был актером передвижного еврейского театра, с которым гастролировал по периферийным городкам Украины.
Московский ГОСЕТ
Ситуация резко изменилась после того, как начинающий артист Моисей Гольдблат приехал в Москву. В столице он поступил в театральную студию при Государственном еврейском театре (ГОСЕТ). На подающего надежды парня обратили внимание, и начиная с 1923 он вошел в основной актерский состав. А после того как театральное обучение было завершено, молодому актеру была предложена одна из основных ролей в немом фильме «Еврейское счастье», который снимал руководитель ГОСЕТа А. М. Грановский, взявший за основу произведения Шолом-Алейхема.
Для работы над фильмом Грановский сумел привлечь весь цвет еврейских представителей культуры страны. Здесь был и Натан Альтман (художник), и Эдуард Тиссе (оператор), и Григорий Гричер-Чериковер (один из авторов сценария), и даже Исаак Бабель, написавший титры для заставок. В качестве главных актеров фильма выступили совсем молодые тогда Моисей Гольдблат и Соломон Михоэлс. Создатели киноленты постарались и выпустили, по сути, шедевр, показавший портрет российского дореволюционного еврейства в его естественном виде.
Интересно, что фильм, шедший с успехом в кинотеатрах страны, впоследствии назвали пропагандой еврейского национализма и приказали уничтожить. Но, к счастью, нашлись люди, сумевшие сохранить одну из копий кинокартины.
Цыганский театр
Работа Моисея Гольдблата в ГОСЕТе продолжалась до 1937 года. Параллельно с ней он был преподавателем мастерства в Московском Государственном еврейском театральном училище. Однако в 1930-е перед ним была поставлена новая задача. Начало ее ведется с 1929 года, когда Гольдблат стал сотрудничать с молодыми цыганскими артистами. Не без труда, но в 1931, поддерживаемый наркомом просвещения А. В. Луначарским, Моисей Исаакович создал театр-студию «Индо-ромэн», которая действовала под эгидой Главискусства Наркомпроса РСФСР.
Труппа, основанная в январе 1931, к концу того же года стала полноценным профессиональным коллективом. Сам же Гольдблат работал в театре и главным режиссером, и худруком. Уже 30 апреля 1931 театр показал свою первую постановку, представлявшую собор обзор жизни цыган, под названием «Атася и давыдес», что в переводе на русский язык означает «Вчера и сегодня». Далее Гольдблатом была поставлена пьеса «Жизнь на колесах». И в дальнейшем, вплоть до окончания работы Моисея Исааковича в театре он делал одну-две новые постановки в год.
Новым шагом Гольдблата в искусстве стало создание полнометражного художественного фильма «Последний табор». Для исполнения главных ролей привлекли Николая Мордвинова и Лялю Черную. Еще одним известным актером, сыгравшим в этой кинокартине, стал Михаил Яншин, который впоследствии после ухода Гольдблата занял должность главного режиссера театра «Ромэн». Фильм с цыганскими актерами имел огромный успех в прокате.
Биробиджанский ГОСЕТ
В 1937 году перед Моисеем Исааковичем Гольдблатом руководство СССР поставило новую задачу. Требовалось отправиться на Дальний Восток, где формировалась Еврейская автономная область и создать там еврейский театр. Режиссер прибыл в Биробиджан, где принял должность художественного руководителя Биробиджанского Государственного еврейского театра (сокращенно БирГОСЕТ). Он сразу же развернул бурную деятельность, и до конца года новообразованный театр показал две постановки: «Разбойник Бойтрэ» и «Биньемен Магидов». Интересно, что в первом из спектаклей главную роль Хаима Бойтрэ сыграл сам Гольдблат.
До 1939 БирГОСЕТ выпустил еще несколько постановок: «Тевье-молочник», «Люди», «Уриэль Акоста». Примечательно, что все спектакли шли на идише – основном языке евреев, живших тогда в ЕАО. И еще один факт. В Биробиджане Гольдблат сосредоточил основное внимание на серьезных драматических постановках. В них он сумел предложить концепцию, в которой, не нарушая исторической правды, спектакль, отрешившись от обыденного натурализма, поднимался до уровня позитивного романтизма.
Киевский ГОСЕТ
В 1939 году – новое назначение. Гольдблат отправился в Киев, чтобы возглавить там Государственный еврейский театр. Первой постановкой театра после прихода в него Моисея Исааковича стал спектакль по пьесе Аврума Гольдфадена «Бар-Кохба». Уже в следующей пьесе «Заколдованный портной» Гольдблат вновь выступил в двух ролях – режиссера и исполнителя главной роли. До середины 1941 года, когда к Киеву приблизились войска фашистской Германии, театр успел поставить еще 4 спектакля. Что интересно, Моисей Исаакович лично писал слова песен и музыку к этим постановкам
Начавшаяся война внесла свои коррективы в работу Киевского ГОСЕТа. Ему пришлось отправиться в Узбекистан, где театр продолжил свою работу. Но для Моисея Исааковича работы в эвакуации только прибавилось. Он снялся в двух кинокартинах – короткометражке «Бесценная голова» режиссера Бориса Барнета и Боевом киносборнике №10 студии ЦОКС Алма-Аты. Столица Казахстана здесь фигурирует не случайно. Вплоть до 1944 года Гольдблат исполнял еще и обязанности художественного руководителя Казахского Государственного театра драмы.
После того как фашисты были изгнаны с территории УССР перед Киевским ГОСЕТом возникла новая задача – вернуться на Украину. Однако теперь базовым городом еврейского театра стал западноукраинский город Черновцы. Уже 10 марта 1945 года театральный сезон здесь был открыт спектаклем «Я живу», шедшим на идише. Публика встретила постановку хорошо. Сам руководитель театра играл в спектакле роль Цале Шафира, сумевшего пережить войну, но безуспешно пытающегося встроиться в мирную жизнь.
Столь быстрая постановка пьесы случилась потому, что спектакль уже ставился на сцене. Произошло это еще в эвакуации, во время нахождения Гольдблата в Казахстане. Интересно, что вскоре критики буквально разгромили постановку за «надрывные националистические мотивы», «упадничество» и «отсутствие актуального идеологического содержания». Впрочем, в дальнейшем спектакли Гольдблата начали хвалить. Сам же театр продолжал жить насыщенной жизнью, выпуская к показу все новые представления.
К сожалению, резкая смена международной обстановки самым отрицательным образом повлияла на существование театра. Собственно, так случилось со всеми советскими еврейскими театральными заведениями. Развернувшаяся в конце сороковых годов минувшего столетия борьба с «безродным космополитизмом» в первую очередь затронула евреев. Их национальные театры были закрыты. Но до самого своего закрытия Киевский ГОСЕТ выпускал все новые спектакли. Только за 1949 год он представил 13 премьер.
Последние годы
Последующие два десятилетия проживания Гольдблата в советской стране, несмотря на все политические перипетии, были весьма насыщенными. Счастливо избежав ареста по делу Еврейского Антифашистского комитета, он уехал в Казахстан, где вновь стал руководить Государственным театром драмы. Кроме того, в столице республики ему доверили должность еще и режиссера Государственного русского академического театра драмы, носящего имя Лермонтова.
В 1959 году Моисей Исаакович Гольдблат уехал из Казахстана, перебравшись на Украину, в Харьков. Там он вплоть практически целое десятилетие был актером местного русского драматического театра. Конечно же, для человека такого уровня это было явное забвение, и стареющий режиссер задумался об отъезде из страны. В 1972 году он смог получить разрешение на выезд в Израиль. Поселившись в Хайфе, занялся писательской деятельностью, однако прожил недолго. Спустя два года режиссера не стало.