Начав летом 1941 войну против Советского Союза, гитлеровская Германия практически сразу же дала старт бесповоротному для себя решению еврейского вопроса или, если отбросить словесное прикрытие, массовой ликвидации евреев на оккупированных землях. Для этого фашисты на территориях относительно плотного расселения иудеев создавали гетто, в которых собирали максимальное количество окрестного еврейского населения, а после приступали к его уничтожению. Во всех случаях результат был один – евреев массово убивали. Однако «творческую» инициативу никто не отменял, и часто рядовые для нацистов убийства людей превращались в бесчеловечные шоу. Одним из мест, в котором оккупанты перед началом массовых казней устраивали подобное «представление», был белорусский городок Мозырь.
В 1939 году, согласно переписи, в нем находилось 6307 человек еврейской национальности. На тот момент они составляли боле трети от общего населения города. До начала оккупации, а это случилось 22 августа 1941, населенный пункт смогло покинуть относительно небольшое число евреев. Как правило, это были ценные управленческие кадры и партийные функционеры. Часть мужского населения призывного возраста мобилизовали в Красную армию. Однако большинство евреев выехать не смогли, на что были свои причины.
Новый порядок оккупанты стали наводить в Мозыре, едва появившись. В период первичной зачистки города фашисты врывались в дома евреев, грабили их, зачастую убивая владельцев. Мертвые тела бросали непосредственно на улицах, а убирать их категорически запрещалось. Но настоящий геноцид начался несколько позже.
Чтобы иметь целостную картину о населении, оккупанты осуществили регистрацию местных евреев. К ним причислялись все жители, имевшие даже отдаленное родство по прямой линии. Иудеями также признавались и те граждане, которые ранее прошли обряд христианского крещения, что в Западной Европе выводило евреев из-под удара. Люди, в процессе регистрации признанные евреями, были обязаны сдать властям все свои драгоценности и денежные накопления, а на одежду нанести отличительные знаки в виде желтых матерчатых нашивок или повязок, а то и просто полос, нанесенных краской.
После этого включилась программа уничтожения иудейского населения, предполагавшая не только простые убийства, но и максимальное оскорбление жертв. Так в один из дней оккупанты собрали вместе группу престарелых евреев и заставили их черпать ведрами воду из реки Припять, после чего носить ее на гору, выливать ее и вновь возвращаться за следующей партией воды. «Занимательное представление» продолжалось до тех пор, пока изможденные старики не начали падать от усталости, после чего их всех расстреляли, а тела оставили разлагаться на открытом воздухе.
Однако для полного контроля над евреями требовалось создать нечто большее, и власти приступили к организации гетто. Для этого в городе был выделен небольшой район, который огородили и поставили охрану. Туда и начали собирать всех окрестных евреев и цыган. Таким образом, в гетто было сконцентрировано 1500-2200 человек. Для управления ими был создан «юденрат», который стал промежуточным звеном между оккупантами и рядовыми евреями. В этот орган были назначены 12 местных жителей, старейший из которых 1863 года рождения. Данная мера стала дополнительным звеном в цепи изоляции иудейской и христианской частей населения Мозыря.
Переселение евреев на территорию гетто происходило самым жестким образом. В этом процессе активно участвовали как немецкая жандармерия, так и присутствующие здесь словацкие военные, местные полицейские формирования. Переселяемым гражданам разрешалось взять с собой лишь небольшой узелок с необходимыми на первое время продуктами. Все остальное переходило властям. На новом месте евреев ожидало полное отсутствие простейшей гигиены, медпомощи и свободного места. В каждый из домов заселялось до 20 человек.
Расстреливать граждан еврейской национальности начали уже в сентябре 1941. Первыми жертвами стали евреи сборного пункта, находившегося на улице Кимбровской. Ликвидацией людей занимался отряд, специально прибывший в Мозырь, которым руководил городской комендант гебитскомиссар Галле. В течение 27-28 сентября на кладбищенской территории расстреляли до 1 тыс. человек, которых приводили туда группами по 30-40 человек, заставляли копать для себя ямы, после чего убивали. Тех же, кто пытался хоть каким-то образом сопротивляться, ликвидировали прямо на улицах.
Второй по счету крупной акцией по убийству евреев Мозыря стало их утопление в протекающей близ города реке Припяти. «Проба пера», если это преступление можно так назвать, произошла сразу же после захвата города. Тогда небольшую группу несчастных силой загнали в реку и утопили. Однако уже осенью оккупанты использовали фактор близкой воды в полной мере. Сначала они утопили в водах Припяти порядка 250 человек, выбрав для этого самый незащищенный контингент: стариков и женщин с детьми. Спустя некоторое время, когда на реке стал первый лед, на казнь привели следующую партию людей. Нацисты сделали прорубь и толкали в нее евреев. Тех, кто пытался сопротивляться, загоняли в воду ударами прикладов. Итогом этих акций стала гибель около 700 человек.
Завершилась ликвидация гетто очередными расстрелами. Сначала в рождественские январские дни в карьере близ деревни Бобры было уничтожено свыше 1000 евреев (по некоторым данным – порядка 1500). Расстрелы производились группами по 100-150 человек, а малышей и женщин просто сбрасывали в ямы живыми, после чего закапывали. Последнюю точку поставили расстрелы в феврале 1942. Тогда примерно 1150 евреев отвели в урочище Ромашов ров, где уже был вырыта глубокая траншея. После завершения расстрелов Мозырское гетто прекратило свое существование.
Окончательная цифра погибших еврейских граждан оценивается в 3850-4000 человек. Но и она может оказаться неполной, ведь рядом с Мозырем уничтожались и евреи, свозимые из ближайшей округи, а они даже не заносились в списки узников гетто. Сейчас в память о тех страшных событиях в городе находятся сразу 6 памятных точек, расположенных в самых знаковых местах. Это 3 памятника и 3 мемориальные доски, расположенные там, где происходили наиболее трагичные события того периода.