Он, как всегда, сидел на той же скамейке, широко расставив коленки и немного согнувшись. Правая рука держала конец собачьего поводка, предусмотрительно намотанного на кисть. Пушистая собачонка сидела у ног своего старенького хозяина. Но когда появилась я со своим белым поджарым песиком, его собачка оживилась и с лаем кинулась навстречу. Старик дернулся, освободил слегка поводок. Собачки знакомились, бегая хороводом нос в хвост. Я потопталась, пытаясь что-то сказать, вроде, «келев тов» (собачка хорошая), и, потянув за поводок, увела своего песика.
Уходя оглянулась. Старик все также продолжал сидеть на скамейке, согнувшись и опираясь локтями на худенькие бедра. Он мне напоминал маленького черненького паучка.
Каждый день, прогуливаясь с собачкой по этой открытой площадке, мы приближались к старику, и наши собаки, как старые друзья, с лаем кидались навстречу друг другу, и процесс знакомства возобновлялся. Потом я уводила своего песика с неизменным – «келев тов».
Несколько дней шли дожди. Потом прояснилось. Мы снова гуляем. Старичка с собачкой все не было. Но однажды я увидела его на другой стороне улицы. Он сидел на скамейке в том же положении, в правой руке был слегка намотанный на кисть поводок. Я решила подойти, поздороваться как к старому знакомому.
Старик вдруг повернул голову в мою сторону и показал рукой на скамейку: «шви, шви» (садись). Я подошла, села. «Тода» (спасибо). Он совсем не знал русского, я же что-то понимала на иврите. Он спросил: «Ма шмех?» (как тебя зовут?) – Тамара. – «Ве шемха»? – Элиэзер. – «Тов меод» (Очень хорошо). Затем мы еще немного поговорили в том же духе. Он живет рядом, вот в этом доме, а я там, где – сама еще не могу объяснить. – Я из России. Тов меод. Мы помолчали.
И вдруг я ощутила, как что-то легкое пробежало по моей спине, потом по руке и легло на кисть руки. Я улыбалась. Это повторилось еще. Боже мой, меня ласкала сухая, теплая, легкая рука. Рука человека, который даже не поднимал на меня раньше глаз. Что это?? Я улыбалась, и повторяла : «тода, тода» (Спасибо). Господи, сколько ему лет? А мне? И вот мы сидим рядом со своими песиками. И эта нежность, такая робкая, и такая искренняя… может быть, последняя..
Я встала, мне надо было уйти. Я погладила его острые плечи, тихонько обняла, поцеловала в щеку. До свидания. Он молча наклонил голову. Он …прощался. Я поняла это сердцем. Но кто знает?… Через день я подошла к той же скамейке. Элиэзера не было. Не было его и потом. Я начала забывать. Пока мне не сказали, что он умер месяц назад.
Я не ошиблась. Это было прощание. Прощание с земными радостями, о которых даже старость не в силах забыть. Наверное, любовь, единственное, что держит нас на Земле, уходит последней.
Царство тебе небесное, дорогой Элиэзер. Я буду помнить тебя. И имя твое: МОЙ БОГ – ПОМОЩЬ.