Где-то около сотни лет назад в ходу была песня со словами «кто был ничем, тот станет всем». Это прекрасно помогало коммунистической идеологии, да, собственно, в появившемся СССР во многом так и происходило.
Истории известна масса случаев, когда еврей из далекой периферии получал высшее образование и становился очень известным человеком – ученым, артистом или производственником. Однако происходили и обратные случаи, когда человек, получивший широкую известность в Советском Союзе, уезжал за границу и там становился рядовым, мало кому интересным гражданином. Талант его постепенно затухал, и он заканчивал свой путь практически в полном одиночестве. Нечто подобное произошло с советским художником, ярким представителем творческой богемы Москвы Львом Збарским.
Мальчик родился в Москве в 1931 году в семье биохимика Бориса Ильича Збарского. Будучи человеком науки, приближенным к высшим структурам руководства страны, он и сам вполне соответствовал эпохе: был преданным ленинцем, а своими кумирами считал руководителя ВЧК Феликса Дзержинского и представителя науки, химика Льва Карпова. В честь их старший Збарский и назвал родившегося сына, дав ему двойное имя Феликс-Лев.
В отличие от отца младший Збарский увлекся не наукой, а рисованием. Этому занятию он впоследствии посвятил всю жизнь. Но прежде случилась война. Старший Збарский получил ответственное задание: тайно вывезти забальзамированное тело Ленина из Москвы, ставшей прифронтовым городом, в глубинные районы страны. Учитывая, что операция была секретной, никакого отдельного поезда никто не выделял, и вся семья Збарских вместе с телом Владимира Ильича перемещалась по стране в одном купе. Родители устроились на верхних полках, а Лева с Лениным на нижних.
После того, как опасность для тела вождя исчезла, его возвратили в Москву. Вместе с ним приехали и Збарские. Вскоре Лев окончил школу и отправился получать высшее образование. Сначала он выбрал ВГИК, но поняв, что это не его призвание, перевелся в Московский полиграфический институт, выбрав для себя художественно-оформительское отделение редакционно-издательского факультета. Учился он блестяще, и в 1955 году успешно защитил диплом. К слову, несмотря на отличные показатели в учебе, людям, ответственным за идеологическую работу в вузе, Збарский не нравился. Что-то мешало комсомольским вожакам института верить в искренность чувств молодого художника.
Тем не менее, смутные подозрения идеологов не помешали молодому человеку практически сразу получить работу. Ему доверили оформить книгу Николая Шпанова «Связная Цзинь Фын». Судя по всему, его работа понравилась, потому что уже в следующем году руководство Гослитиздата рекомендовало его для оформления книги избранных произведений Юрия Олеши. А дальше заказы посыпались один за другим. Художник работал с книгой воспоминаний французского актера Ива Монтана, иллюстрировал пьесы Сарояна и Сартра, путевые записи Эренбурга и много чего еще. Подсчитано, что за 15 лет он поучаствовал в оформлении около 70 изданий. Следует помнить, что издание в 100 000 экземпляров было не таким уж и огромным. Случалось, что книги выходили и миллионными тиражами.
Понятно, что востребованный художник очень хорошо зарабатывал, что вскоре стало сказываться на его образе жизни. Збарского начали приглашать на всевозможные светские рауты, да и он не скупился, устраивая в своей мастерской богатые вечеринки с приглашением самых известных представителей московской богемы. Кстати, на одну из них пришла женщина, которую на Западе сравнивали по красоте с Софи Лорен. Это была известная советская манекенщица Регина Колесникова. Не уступить ухаживаниям известного и состоятельного художника она просто физически не могла, и в начале 1960-х годов вышла за него замуж.
Однако Лев Борисович не был семейным человеком. Ему нужны были яркие краски, фейерверки, горящие влюбленностью глаза почитательниц его таланта и завистливые взгляды менее удачливых соперников. А жена – просто красивый антураж рядом. В итоге семейного счастья у знаменитостей не сложилось. Регина впала в депрессию, а Лев отправился покорять новые женские вершины. Среди последующих пассий художника были Марианна Вертинская и Людмила Максакова.
К сожалению, практически всегда так случается, что пресыщенная жизнь толкает людей на не до конца обдуманные поступки. Нечто подобное случилось и со Збарским. Со временем его перестало радовать нахождение в Советском Союзе. Художника уже не удовлетворяли ни мастерская в центре Москвы, ни востребованность в работе, ни московская богема, ни роскошная дача в ближнем Подмосковье. Единственный выход от скуки и серости, как ему казалось, был в эмиграции. Именно там, по мнению Збарского, он сможет достигнуть настоящей известности и успеха. В итоге, в 1972 году Лев Борисович, воспользовавшись первой же возможностью, эмигрировал в Израиль.
Правда, для исторической родины он оказался всего лишь одним из репатриантов, которых ежегодно приезжают многие тысячи. Все былые заслуги оказались в Москве, а в Израиле требовалось все начинать с нуля. После 6 лет жизни на Святой Земле Збарский решил уехать в США. Он надеялся, что, если не получилось в Израиле, то уж в Америке он реально окажется востребованным. На новом месте на занятые деньги художник приобрел огромное жилище на Манхэттене. Размер квартиры был таков, что позволял обустроить в ней мастерскую, что и было им сделано. Осталось только дождаться заказов на работу.
Однако в США ситуация повторилась полностью. Его возможности оказались здесь мало востребованными. Зарабатываемых денег было мало, зато нашлось множество «друзей», желавших на дармовщину поживиться у простака из «дикой» России. Разочаровавшись в людях, Збарский уединился, оставив возле себя только небольшой круг избранников из числа эмигрантов. С родственниками, которые остались в СССР и не приветствовали отъезд художника за границу, он также прекратил общение. Как результат, из звезды московской богемной жизни, любящей яркие, шумные и многолюдные мероприятия, Збарский превратился в одинокого человека, старающегося избегать того, что еще недавно составляло смысл его жизни.
Будучи все же высококлассным художником, он нашел себе применение. Ему предложили должность преподавателя техники рисунка и дизайна в Нью-Йоркском Fashion Institute of Technology. Постепенно Збарский превратился просто в старого человека, в одиночестве доживающего свои дни. Он и умер почти незаметно для творческого мира, уйдя из жизни 22 февраля 2016 года в одном из американских хосписов. Последним его приютом стало кладбище для евреев Гора Мориа, находящееся в городе Фэрвью штата Нью-Джерси.