Поскольку для настоящего чтения нужно не просто произнести текст в голове, а ещё и запомнить его (желательно, на долгий срок), то я составляю обычно схему того, что прочитал. Схему я составляю для себя и, скорее всего, кроме меня её никто не поймёт. А вот сделать обзор я вполне могу для многих.

Предисловие

Сначала идёт, конечно, предисловие. Сегаль пишет, что его постоянно просили посоветовать книгу об израильской политики, но он не мог, потому что её не было. Собственно, это главная мотивация для написания. В самой книге рассказывается об одном судьбоносном решении, которое принял каждый премьер-министр, начиная от Бен-Гуриона и заканчивая Беннетом.

Государство - это я

Первая глава рассказывает, естественно, о первом премьер-министре независимого еврейского государства - Давиде Бен-Гурионе. Амит Сегаль пишет:

Если и был человек, который мог сказать "Государство - это я", то это Бен-Гурион.
Тем ироничнее (и символичнее), что Бен-Гурион принял решение о том, что Израиль будет парламентской республикой, а не президентской, с голосованиями за партии, а не за людей. Также Израиль стал одним избирательным округом, хотя было предложение о введении нескольких округов. Помимо прочего на первые в истории выборы в еврейском государстве было принято решение не вводить избирательный барьер: любая партия, получившая голоса, равные 1 мандату, проходила в Кнессет. Тогда это было 30 тыс. человек.

Причин у такой системы несколько. Во-первых, Бен-Гурион был социалистом: они, как известно, ставят коллектив выше индивидуума. Во-вторых, предложение о делении на округа было отвергнуто, ибо шла война, во время которой границы постоянно менялись. Наконец, евреи впервые за 2000 лет собрались в одном месте, а, как известно, на двух евреев приходится три мнения, а в Израиле оказались тысячи евреев. Евреи не могли договориться о каком-то одном религиозном авторитете, и не было причин полагать, что они признают одного человека лидером не только государства, но и по сути народа. Отказ же от избирательного барьера был вызван печальным инцидентом с кораблём "Альталена": Иргун закупил оружие и согласился передать новообразованной Армии обороны Израиля 80% от него, но правительство было против наличия вооружённых формирований помимо государственных (полиции и армии), поэтому требовало всё оружие. Иргун отказался выполнять требование временного правительства, и армия потопила судно вместе с экипажем (членами Иргуна), находившимся на борту. Тогда была реальная опасность начала гражданской войны в государстве, которому только исполнился один месяц. К счастью, Бегин и Бен-Гурион немедленно пошли на деэскалацию, но страх гражданской войны никуда не делся: временное правительство действительно опасалось, что группа, которая не получила бы представительство в парламенте, пошла бы на этот самый парламент с танками.

Попытка реформы

Когда опасность гражданской войны миновала, то Бен-Гурион предложил поднять избирательный барьер до 10%. Но, естественно, маленькие партии, возмутились такому предложению, и оно так и не было принято. Позднее с трудом избирательный барьер подняли на 1%, потом до 2%, и сегодня он стоит на 3.25%. И то его хотят опустить. Дело в том, что израильский избиратель хочет голосовать за ту партию, которая подходит ему 100%. Это приводит к потери тысяч голосов: партии просто не набирают необходимый процент для прохождения в Кнессет. Маленькие же партии наслаждаются тем, что без них нельзя сформировать правительство: если у нас будет 2 партии по 58 мандатов, то третья партия с 4 мандатами будет решать судьбу государства. Бен-Гурион обошёлся 1 министром на 10 депутатов. Сегодня же один человек с 6 мандатами выторговал себе кресло премьер-министра.

Ещё одной попыткой изменить избирательную систему было проведение прямых выборов премьер-министра. Однако, как всегда, у евреев всё было не как у людей. Вот и в 1992 году Кнессет принял уникальную процедуру избрания премьер-министра: победителю на выборах надо было всё равно собирать коалицию в Кнессете и получать вотум доверия от парламента. По плану выборы премьер-министра должны были проходить раз в четыре года (по аналогии с президентскими выборами в США). Однако Нетаньяху, победивший на первых таких выборах в 1996 году, был вынужден каждую неделю защищаться от вотума недоверия. Премьер-министр, получивший право возглавлять правительство голосами более миллиона человек, мог быть лишён своего поста 61 человек. Биби это в какой-то момент надоело, и Израиль ушёл на выборы в 1999 году. Эхуд Барак, победивший Нетаньяху на выборах 1999 года, тоже не справился с такой системой, и уже спустя полтора года состоялись очередные выборы: в 2001 году победил уже Ариэль Шарон. Первым его решением было вернуть старую систему.

Настоящее время

Сегодня очевидно, что израильская политическая система никуда не годится. У неё немало недостатков. Только в Израиле считается нормальным, что с момента объявления выборов и до присяги нового правительства проходит минимум полгода. В Великобритании если правительство не представлено на следующий день после выборов, то уже говорят о политическом кризисе. За 70 лет существования Государства Израиля его граждане потратили более 11 лет на переходные правительства, и это до политического кризиса 2019-2021 годов. В Великобритании за 70 лет после окончания Второй мировой войны лишь один раз не удалось сформировать правительство после выборов: в 1974 году. Ранее Соединённое королевство сталкивалось с такой ситуацией лишь в 1910 году. США потратили за то же время лишь 2 года на переходный период.

Какими бы благими намерениями не были у Бен-Гуриона, израильская система имеет недостатки, которых нет у других парламентских республик. Партии составляют списки кандидатов в Кнессет, и это создаёт колоссальный разрыв между избранными представителями народа и избирателями. Это позволило избежать "политических взяток": например, конгрессмены США, очевидно, могут просто "выбивать" своим избирателям разные плюшки, чтобы те снова за них проголосовали. С другой стороны, депутат от Ликуда, которая считается сторонницей свободного рынка, может спокойно выступать за квоты для сефардов и других "ущемлённых" групп. Помимо прочего отсутствие избирательного барьера привело к сильной зависимости от маленьких партий: в результате ни одна партия обещает примерно ничего, ведь в результате ей всё равно придётся поступиться множеством вещей, чтобы договориться с МЕРЕЦ или ШАС. А раз нет обещаний, то нет и ответственности за их выполнение (вернее, не выполнение).

Несмотря на то, что Бен-Гурион всеми силами попытался уменьшить влияние одного человека, сегодня почти все партии пишут имена своих председателей. Люди не голосуют за Ликуд, они голосуют за "Ликуд с Биньямином Нетаньяху в премьер-министры". В избирательном бюллетени нет Еш-Атид, за то есть "Еш-Атид во главе с Яиром Лапидом". В результате человек голосует за Биби, а получает ещё 29 человек, о которых в жизни не слышал. И система составления списков может быть отнюдь не прозрачной: у многих партий попросту нет праймериз. В Германии из-за этого бы уже запретили их: если в партии нет праймериз, она не может участвовать в выборах в Бундестаг. Отсутствие избирательного барьера и единый избирательный округ делают партии полностью зависимыми от маленьких партий, а также позволяет им вообще забивать на собственных избирателей: всё равно у них нет возможности уехать из Тель-Авива в Иерусалим и выбрать уже другого депутата.

К сожалению, после неудачного опыта выборов премьер-министра (((они))) не хотят пытаться снова, уже учитывая предыдущие ошибки. При этом крупные партии были бы и рады изменить избирательную систему: так, если бы Израиль был разделён на округа, Ликуд получил бы не 36 мандатов в 2020 году, а 93. На данный момент ни одна партия не декларирует стремление к избирательной реформе. Я лично думаю, что не надо изобретать велосипед, и достаточно разделить страну на 12 колен, каждому дать по 10 или 12 мандатов (Кнессет уже тоже давно пора расширить), и чтобы партии представляли списки по этим коленам. Набрали 4 мандата в Иерусалиме - проведёте тех 4 из 10 депутатов, которые шли от Иерусалима. Но здесь мы опять же сталкиваемся с ранее обозначенной проблемой: даже если какая-то партия заявит о желании избирательной реформы, для формирования правительства ей придётся договариваться с теми партиями, которые точно против неё, - замкнутый круг.