Родился я за год до войны в г.Новосибирске. Нас жило несколько семей в небольшом коммунальном доме с удобствами во дворе. Детская память сохранила картину:

«Мы в пимах на босу ногу
Из натопленных квартир
Мчим к белёному чертогу
Под названием сортир».

Все отцы из нашего дома ушли на фронт, и только один наш вернулся с войны инвалидом. Два младших отцовских брата погибли в боях с фашистами. Мои детство и юность прошли на новосибирских улицах Коммунистической, Советской, Урицкого, Свердлова, и эти названия красноречивее, чем всё другое, говорят о годах, которые принято называть лучшими. Моя карьерная линия была плавно возрастающей, без крутых подъёмов и падений. После школы институт, потом аспирантура, кандидатская, затем докторская степень, профессорское звание. Основная часть жизни прошла в новосибирском Академгородке. Я с удовольствием занимался научной работой и читал лекции студентам. На 57-ом году жизни эмигрировал в США. Будучи специалистом по измерительным системам, 20 лет проработал в метрологической лаборатории. Это была чисто производственная работа, и я впервые в жизни ощутил, что захлопнув дверь в конце рабочего дня, можно до начала следующего о работе не думать. Как тут не вспомнить о любви к стихотворчеству! Так появились книги стихов – солидный том «Библейских поэм», сборник «Если вкратце...», детские книжки «Надо знать эту знать», «Собаки», «В гостях у радуги». Радость творчества ощутил в полной мере. Однако самой большой своей удачей считаю свою семью – любимую жену Галю, дочь Аню, сыновей Сеню и Мишу и девятерых внуков и внучек, да простится мне неперечисление их имён. Юрий Солодкин (Сентябрь, 2016 г.)

* * *

Язык мой — враг мой, нет вопроса,
Но, всё же, больше бед от носа.

* * *

Согнувшись в виде запятой,
Гонимые судьбой треклятой,
Мы все ходили под пятой
И под графой ходили пятой.

* * *

Пока не грянет гром,
Мужик не перекрестится.
Покуда не погром,
Еврей не переместится.

* * *

Не спешите верить в чудо,
Откреститесь поскорей.
Если это чудо — юдо,
То оно опять еврей.

* * *

Бог рассеял нас по свету
И сияет, как пятак:
Есть кого привлечь к ответу,
Если что-то вдруг не так.

* * *

Так уж, брат, по жизни вышло,
Тот умнел, кто был гоним.
Ушлых больше между пришлых,
А куда ж деваться им?

* * *

Конца и края нет невзгодам.
Неужто Божья воля в том —
Сначала наградить Исходом
И безысходностью потом.

* * *

Не потому ль еврей богатым
Слывёт повсюду испокон,
Что в мире злобном и треклятом
За всё расплачивался он.

* * *

Изумляюсь искусству предков,
Непомерному их труду.
Только жаль, что искусство редко
Отводило от них беду.

* * *

Антисемиты извести нас мыслят,
Среди других народов нас не числят.
Но неспроста идём мы через Время,
Иуды и Христа чудное племя.

* * *

Уже к кресту прибиты руки.
— За что, Отец мой?! — сын кричал.
Но обречён он был на муки —
В еврейке Бог его зачал.

* * *

Не по любви все люди братья,
Их ненависть теснее сплачивает.
Раскинешь руки для объятья,
И тут же гвозди в них вколачивают.

* * *

На вопрос всегда вопрос —
Так еврей веками рос.
У еврея даже нос
Изогнулся, как вопрос.

* * *

Грамматическое деление,
Обсужденью не подлежащее:
Русский — это определение,
А еврей — это подлежащее.

* * *

Стремление попасть в элиту
Присуще пришлому семиту.
Не потому ли из элиты
И родились антисемиты.

* * *

Звезда с звездою говорит,
А я восторженно внимаю
И ничего не понимаю.
Придётся выучить иврит.

* * *

Становимся старей
И лучше понимаем —
Куда б ни шёл еврей,
Идёт в Ирушалаим.

* * *

Исходит поле от Стены
И от прижатых к ней ладоней.
Что выше этой вышины?
И этой бездны что бездонней?

* * *

История рождается из Торы,
Меняется со временем фасад,
А люди остаются, как повторы
Того, что было много лет назад.

* * *

На юге мёртвою водой,
На севере живой омытая,
Две тыщи лет назад убитая,
Страна воскресла молодой.

* * *

Израиль по судьбе своей непрост.
Был два тысячелетья без отечества.
Он вечный раздражитель человечества
И в нынешних сражениях форпост.