Из русскоязычной Википедии: «Домашний арест — мера пресечения или наказания, заключающаяся в ограничении пределами жилого помещения свободы передвижения находящегося под домашним арестом лица. В качестве наказания применяется взамен тюремного заключения. В дополнение, может предусматривать запреты на общение с определёнными лицами, получение и отправку корреспонденции, коммуникации с использованием любых средств связи. В правовом государстве домашний арест назначается судом».

Из ивритской Википедии (перевожу дословно): «Домашний арест ... предназначен достичь цель ареста, сохраняя минимальное ущемление прав подозреваемого или обвиняемого, вина которого ещё не доказана… Уголовный закон в Израиле гласит, что судье необходимо воздержаться от продления ареста до подачи обвинительного заключения, “если есть возможность достичь цели ареста способом назначения залога и на условиях залога, с минимальным умалением свободы подозреваемого”. Иными словами, закон указывает судье применить меру пресечения в виде домашнего ареста, если это возможно и достигнет цели ареста”. То есть, предотвратит возможность помешать расследованию, возможность скрыться или скрыть имущество и сократит опасность… Такие положения в израильском законе являются следствием того, что арест человека, до того, как он осуждён, и получение судебного ордера об аресте от суда, являются тяжёлым ограничением конституционных прав человека, в то время, когда есть презумпция невиновности суть которой в том, что человек невиновен, пока не будет доказано иное».

Только ленивый не писал про дело Кирилла Серебренникова, про его политические аспекты и о том, как повлияет дело Серебренникова на предстоящие выборы. Лидеры мнений высказались, теории конспирации озвучены, медиа-персоны пропиарились, открытые письма адресату номер один и всем и вся опубликованы, адвокаты подозреваемого подали апелляцию с требованием оспорить меру пресечения, а караван судебной системы, возглавляемый Следственным Комитетом, идёт всё так же невозмутимо, лениво отмахиваясь от критиков и апеллянтов, как от назойливых мух.

Со своей комфортной периферии мне негоже критиковать российскую судебную систему, писать о её политизированности, выдвигать и анализировать теории конспирации и гадать о том, что протухло в Датском королевстве, и протухло ли. Но, как адвокат могу провести параллель о том, насколько видение презумпции невиновности в российской правовой системе отличается от видения её же в правовой системе Израиля, государства, в котором я проживаю.

В чём суть обвинений Серебренникову напишу вкратце – проект «Платформа» был разработан режиссёром для популяризации и развития современного искусства. Для этого Серебренников создал независимую организацию «Седьмая студия», и с 2011 по 2014 год Минкульт выделил на поддержку проекта более 214 миллионов рублей. Следствие полагает, что по указанию Серебренникова сотрудники «Седьмой студии» разработали планы мероприятий «Платформы» с «заведомо завышенными сведениями об их количестве и стоимости» и, получая бюджетное финансирование, они заключали фиктивные договоры с подконтрольными юридическими лицами на оказание услуг в рамках проекта. Бюджетное финансирование выводилось на расчётные счета контрагентов, средства обналичивались и распределялись Серебренниковым между соучастниками.

В Израиле делу Серебренникова напрашивается сама собой громкая параллель – 8 августа 2017 года было подано обвинительное заключение против бывшего замминистра МВД Фаины Киршенбаум и девяти других обвиняемых в коррупционных действиях. Одновременно с подачей обвинительного заключения в суд была подана просьба о конфискации имущества Киршенбаум на сумму, превышающую 1.5 миллиона долларов. Согласно обвинительному заключению, с мая 2006 года и до начала открытого расследования в 2014 году, Киршенбаум систематически использовала свою общественную должность и, в частности, доступ к государственным бюджетам – коалиционному финансированию, чтобы требовать и получать взятки от государственных учреждений, обществ и частных лиц. Взятки, якобы, выдавались в виде незаконных преференций и льгот самой Киршенбаум, членам её семьи, партии «Наш Дом Израиль» и приближённым.

Намерение юридического советника правительства подать обвинительное заключение было обнародовано уже в сентябре 2016 года, но Киршенбаум не требовали арестовать, и она, хоть и лишилась общественной должности, в отличие от Серебренникова, сможет доказывать свою невиновность, будучи свободным человеком. А параллельно вполне будет способна продолжать работать наёмным работником на любой частной должности или развивать личный бизнес.

В израильской, как и в российской судебной системе, шансы обвиняемого быть оправданным мизерно малы и измеряются считанными процентами, если не долями процента. Тем не менее, в отличие от ситуации в израильской системе правосудия, российские следственные органы имеют неоспоримую власть уже на предварительном этапе, и домашний арест Серебренникова доказывает, что презумпция невиновности нивелируется, а суд является лишь резиновой печатью в руках Следственного Комитета, удовлетворяя любое ходатайство. В отличие от Израиля, в России уже с начала следствия на подозреваемого оказывают влияние следственные органы. Пребывая под домашним арестом, существенно ограничивающим его свободу, хоть и в меньшей мере, чем тюремный арест, подозреваемый не может работать, а длительный домашний арест вынуждает его думать о средствах существования и является, скорее, методом давления, чем средством, предназначенным обезопасить судебный процесс.

Дело Киршенбаум хорошо работает как присказка о различиях между российской и израильской правовых системах. О том, что против нынешнего израильского премьера Беньямина Нетаниаху ведутся параллельно три или четыре различных расследования, так или иначе связанных с коррупцией, о том, что бывший премьер-министр Эхуд Ольмерт только-только освободился после нескольких лет заключения, связанных с коррупцией, и о том, что бывший президент Моше Кацав недавно освободился после того, как был осуждён за изнасилование подчинённой, можно и не упоминать. Свидетельствует ли это, что вся израильская политическая верхушка коррумпирована и априори гнилая? В отличие от российской, незапятнанной даже панамским скандалом и обвинениями Навального? Не знаю. Но никого из вышеуказанных израильских деятелей не сажали под домашний арест.

В деле Серебренникова суд согласился с аргументами следствия о том, что режиссёр может надавить на свидетелей и скрыться. Серьёзно? Прямо сейчас Серебренников начнёт злоупотреблять, давить на свидетелей, готовить задним числом фиктивные договоры, чтобы подложить в дело, а с момента начала следствия ни разу не мог? За три года с начала расследования против Фаины Киршенбаум она могла надавить на свидетелей, скрыть улики и скрыться сама уже бессчётное количество раз.

Судя по длительности домашнего ареста Дмитрия Каменщика, о котором я много писал в прошлом году, Серебренникову следует запастись безмерным терпением, подумать о том, чтобы много заниматься спортом, а в свободное от спорта время начать создавать новые постановки и писать мемуары, ну и заодно обновить библиотеку. Можно прогнозировать, что он просидит под домашним арестом очень долго, ведь в отличие от Каменщика, не сможет учредить благотворительный фонд для пострадавших и, кроме чистосердечного признания, ему нечем подсобить Следственному Комитету.

На мой взгляд, назначение меры пресечения в виде домашнего ареста Серебренникову свидетельствует лишний раз о том, что презумпция невиновности в российской правовой системе присутствует лишь в теории, как юридический термин, которым жонглируют юристы, но отсутствует и почти полностью нивелирована на практике, как таковая. Вероятно, найдутся те, кто возразит и скажет, что презумпция невиновности по-израильски запредельно либеральна, а израильтянам стоило бы позаимствовать крепкую и несгибаемую длань российского правосудия. Впрочем, учитывая, что в наших краях фигурантов дел «белого воротника» действительно почти никогда не арестовывают и даже не садят под длительный домашний арест, не мне судить…