Девочка появилась на свет 12 апреля 1893 года. Считается, что пятая дочь прославленного психолога была самой очаровательной. По крайней мере, так считал сам Фрейд. В его письмах можно найти описание ее появляющихся зубиков, выученных слов. Высказывалось и восхищение прелестью малютки Софи с завитыми волосами, на которых красовался венок из незабудок.

Племянница Софии Фрейд, имеющая, кстати, такое же имя, находясь уже в 82-летнем возрасте, отмечала, что ее тетя была не только удивительно красива, но и имела решительный и энергичный характер. Кроме того, она умела даже смягчать «патриархальный и тираничный нрав» своего отца, что вызывало неприязненность и ревность ее сестры Анны.

Двадцати лет от роду София вышла замуж. Избранником девушки стал 30-летний фотограф и портретист Макс Хальберстадт, с которым она обручилась без согласия родителей. Такое превращение маленькой девочки во влюбленную женщину стало потрясением для Зигмунда, но в этом он признался позднее. Тогда же, узнав об обручении, он весьма корректно написал жениху, что вместе со своей супругой желал бы увидеть столь энергичного молодого человека.

Через год в молодой семье появился сын Эрнст. Зигмунд Фрейд был в восторге от своего внука, называя его славным очаровательным малышом, смех которого такой заразительный. Знаменитый основатель психоанализа именовал мальчика достойным и драгоценным созданием, родившимся во времена растущих зверств и распущенности послевоенных лет.

В начале декабря 1918 Софи родила второго сына Хайнца. Появление на свет второго ребенка заставляло женщину испытывать тревогу из-за нестабильного финансового состояния. Отец помогал молодой семье деньгами, советовал, как предохраняться от нежелательной беременности. От него поступали рекомендации по известным в то время средствам контрацепции. Кстати, Фрейд весьма резко отзывался о врачах, которые отказывались распространять информацию о средствах предохранения, именуя их ретроградами. Кроме того, он называл глупым и бесчеловечным закон, который обязывал женщин длить незапланированную беременность.

Впрочем, все это не помогло, и через некоторое время София сообщила родителю, что опять ждет ребенка. Зигмунд не огорчился и не разозлился от этой новости, о чем сообщил ей в письме. Он просил дочь принять и это дитя без разочарования и обещал вскорости прислать деньги, которые получил за новые публикации своих работ.

Третьему ребенку Софии родиться было не суждено. Женщину положили в больницу из-за осложнений в период беременности, где она заразилась «испанкой», свирепствовавшей тогда, и умерла от тяжелого воспаления легких. Для отца смерть любимой дочери стала настоящим ударом. В одном из писем, датированном 27 января 1920 и адресованном пастору Оскару Пфистеру, знаменитый психолог написал, что его дочь, будучи хорошей матерью и любящей женой, умерла в полном расцвете сил. Он, пребывая в отчаянии, сообщил, что вирус испанского гриппа за 4-5 дней забрал активную жизнь женщины с прекрасным здоровьем, словно ее никогда и не было. Своему зятю Фрейд написал, что смерть является абсурдным, жестоким актом судьбы, при котором человек как бедное беспомощное существо, брошенное в игру высших сил, получает удар, опустив голову.

До смерти Софи знаменитый психоаналитик считал скорбь естественным и даже необходимым процессом, сталкивая людей с осознанием собственной конечности. Он полагал, что ее можно проработать и преодолеть. Но после потери 26-летней дочери, с которой не удалось даже попрощаться из-за того, что не было транспорта для своевременной доставки на похороны, Фрейд ощутил крах своих теорий. Потеря любимого человека стала в дальнейшем основанием для пересмотра своих же идей относительно эмоциональных утрат.

В год ухода из жизни дочери появился ключевой труд именитого психолога под названием «По ту сторону удовольствия», где в первый раз в психоанализе поднималась тема влечения к смерти. Какой-то период времени психолог предпринимал попытки отстаивать собственные идеи о работе скорби. В личной жизни он пытался забыться, общаясь с младшим сынишкой Софии Хейнцем Рудольфом, к которому испытывал нежнейшие чувства. Однако малыш пробыл на земле недолго, пережив свою маму лишь на три года. Родственники Фрейда вспоминали, что «железный Зигмунд» на похоронах четырехлетнего внука плакал первый и единственный раз в жизни.

Однако, несмотря на достаточно активную деятельность и чувство благодарности, к тому, что он имеет, к Фрейду пришло понимание, что потеря ребенка является тяжелейшей травмой с неудержимой болью.

В день несостоявшегося 36-летия дочери Фрейд записал, что, несмотря на притупление боли от утраты близкого человека, полного утешения ждать не приходится. Вне зависимости от того, что делается вокруг, боль находится в самом человеке. И это вполне закономерный процесс, ибо является единственным способом продления любви, которую человек не желает отпускать.

Памятью о любимой дочери стал для Фрейда медальон с ее фото, прикрепленный к цепочке часов. С ним он не расставался никогда.