Дочь была светлым лучиком в жизни знаменитого австрийского психоаналитика Зигмунда Фрейда. Он любил ее безмерно, восхищаясь своей Софи.
Девочка появилась на свет 12 апреля 1893 года. Считается, что пятая дочь прославленного психолога была самой очаровательной. По крайней мере, так считал сам Фрейд. В его письмах можно найти описание ее появляющихся зубиков, выученных слов. Высказывалось и восхищение прелестью малютки Софи с завитыми волосами, на которых красовался венок из незабудок.
Племянница Софии Фрейд, имеющая, кстати, такое же имя, находясь уже в 82-летнем возрасте, отмечала, что ее тетя была не только удивительно красива, но и имела решительный и энергичный характер. Кроме того, она умела даже смягчать «патриархальный и тираничный нрав» своего отца, что вызывало неприязненность и ревность ее сестры Анны.
Двадцати лет от роду София вышла замуж. Избранником девушки стал 30-летний фотограф и портретист Макс Хальберстадт, с которым она обручилась без согласия родителей. Такое превращение маленькой девочки во влюбленную женщину стало потрясением для Зигмунда, но в этом он признался позднее. Тогда же, узнав об обручении, он весьма корректно написал жениху, что вместе со своей супругой желал бы увидеть столь энергичного молодого человека.
Через год в молодой семье появился сын Эрнст. Зигмунд Фрейд был в восторге от своего внука, называя его славным очаровательным малышом, смех которого такой заразительный. Знаменитый основатель психоанализа именовал мальчика достойным и драгоценным созданием, родившимся во времена растущих зверств и распущенности послевоенных лет.
В начале декабря 1918 Софи родила второго сына Хайнца. Появление на свет второго ребенка заставляло женщину испытывать тревогу из-за нестабильного финансового состояния. Отец помогал молодой семье деньгами, советовал, как предохраняться от нежелательной беременности. От него поступали рекомендации по известным в то время средствам контрацепции. Кстати, Фрейд весьма резко отзывался о врачах, которые отказывались распространять информацию о средствах предохранения, именуя их ретроградами. Кроме того, он называл глупым и бесчеловечным закон, который обязывал женщин длить незапланированную беременность.
Впрочем, все это не помогло, и через некоторое время София сообщила родителю, что опять ждет ребенка. Зигмунд не огорчился и не разозлился от этой новости, о чем сообщил ей в письме. Он просил дочь принять и это дитя без разочарования и обещал вскорости прислать деньги, которые получил за новые публикации своих работ.
Третьему ребенку Софии родиться было не суждено. Женщину положили в больницу из-за осложнений в период беременности, где она заразилась «испанкой», свирепствовавшей тогда, и умерла от тяжелого воспаления легких. Для отца смерть любимой дочери стала настоящим ударом. В одном из писем, датированном 27 января 1920 и адресованном пастору Оскару Пфистеру, знаменитый психолог написал, что его дочь, будучи хорошей матерью и любящей женой, умерла в полном расцвете сил. Он, пребывая в отчаянии, сообщил, что вирус испанского гриппа за 4-5 дней забрал активную жизнь женщины с прекрасным здоровьем, словно ее никогда и не было. Своему зятю Фрейд написал, что смерть является абсурдным, жестоким актом судьбы, при котором человек как бедное беспомощное существо, брошенное в игру высших сил, получает удар, опустив голову.
До смерти Софи знаменитый психоаналитик считал скорбь естественным и даже необходимым процессом, сталкивая людей с осознанием собственной конечности. Он полагал, что ее можно проработать и преодолеть. Но после потери 26-летней дочери, с которой не удалось даже попрощаться из-за того, что не было транспорта для своевременной доставки на похороны, Фрейд ощутил крах своих теорий. Потеря любимого человека стала в дальнейшем основанием для пересмотра своих же идей относительно эмоциональных утрат.
В год ухода из жизни дочери появился ключевой труд именитого психолога под названием «По ту сторону удовольствия», где в первый раз в психоанализе поднималась тема влечения к смерти. Какой-то период времени психолог предпринимал попытки отстаивать собственные идеи о работе скорби. В личной жизни он пытался забыться, общаясь с младшим сынишкой Софии Хейнцем Рудольфом, к которому испытывал нежнейшие чувства. Однако малыш пробыл на земле недолго, пережив свою маму лишь на три года. Родственники Фрейда вспоминали, что «железный Зигмунд» на похоронах четырехлетнего внука плакал первый и единственный раз в жизни.
Однако, несмотря на достаточно активную деятельность и чувство благодарности, к тому, что он имеет, к Фрейду пришло понимание, что потеря ребенка является тяжелейшей травмой с неудержимой болью.
В день несостоявшегося 36-летия дочери Фрейд записал, что, несмотря на притупление боли от утраты близкого человека, полного утешения ждать не приходится. Вне зависимости от того, что делается вокруг, боль находится в самом человеке. И это вполне закономерный процесс, ибо является единственным способом продления любви, которую человек не желает отпускать.
Памятью о любимой дочери стал для Фрейда медальон с ее фото, прикрепленный к цепочке часов. С ним он не расставался никогда.