Среди множества документов, попавших в руки союзников после разгрома гитлеровской Германии, были и всевозможные отчетности, которые велись в концентрационных лагерях Рейха. Они помогли вывести статистику происходивших там процессов и подсчитать размеры преступных деяний служивших там людей. Однако это была только статистика, не показывавшая судьбы отдельных людей. В противовес этим документам после окончания войны появились и мемуарные воспоминания бывших узников концлагерей, сумевших выжить в тех жесточайших условиях. Но и они не дают полной картины происходивших событий. Ведь писались воспоминания постфактум, часто через довольно длительное время, когда многие события уже забылись, и больше отражали эмоциональную сторону процесса.
Однако существует один документ, который был написан прямым участником тех событий, создававшийся сразу же после того, как они происходили. Это дневник Иоганна Пауля Кремера, немецкого врача, офицера СС, некоторое время проходившего службу в концентрационном лагере Освенцим на территории Польши. По сути это единственный аутентичный документ, в котором в режиме реального времени описывались события, происходившие в лагере. Записи, сделанные в дневнике, вряд ли планировались к обнародованию, поэтому их автор спокойно заносил в тетрадь самые рядовые случаи, иногда делая короткие комментарии к ним.
Интерес представляет сама личность Кремера. Более пристальный взгляд, обращенный к этому человеку, помогает понять сущность среднестатистического немца эпохи гитлеризма, спокойно и не раздумывая о последствиях, выполнявших самые ужасные приказы. Для таких людей любые действия в отношении представителей других национальностей представлялись не более чем обыкновенной работой.
Причем о Кремера нельзя считать оболваненным фашистской пропагандой, как миллионы более молодых немцев. Он не был бедным или психически больным. Это был заслуженный ученый, член академического общества, знающий специалист своего дела, проживший к этому моменту более полувека. Тем не менее, он спокойно покинул университет ради производства опытов над людьми, после чего так же легко вновь вернулся в науку.
Вся взрослая жизнь Кремера свидетельствует о его патриотизме. Еще юношей он добровольно отправился служить в армию, и только демобилизовавшись оттуда, получил диплом об окончании средней школы. Это не помешало ему стать в 1914 доктором философии, окончив к этому моменту Берлинский университет. Во время Первой мировой войны он получил еще 2 диплома: врача и доктора биологии. А в 1919 стал еще и доктором медицины. В целом к 35 годам Кремер – доктор сразу 3 наук: философии, биологии и медицины.
Все последующие события в жизни его говорят о полной осознанности действий. Еще до прихода к власти Гитлера он вступил в ряды НСДАП, а в 1935 году – в СС. К началу Второй мировой войны он был уже солидным 55-летним мужчиной, занимавшим профессорскую должность в Мюнстерском университете. В 1940 он начал вести дневник, случайная находка которого в августе 1945 показала всю глубину падения этого человека, спокойно принимавшего участие в уничтожении евреев и ставившего эксперименты на живых людях.
Согласно его записям Кремера призвали в армию в 1942. Он понадобился на должность доктора в концентрационный лагерь Освенцим. По-настоящему патриотически настроенный немец согласился и, получив звание гауптшарфюрера, отправился на новую работу. В должностные обязанности новоиспеченного доктора входило личное присутствие во время проведения казней для констатации смерти заключенных, а также оказание медицинской помощи лагерным охранникам после проведения специальных акций (попросту уничтожения газом больших групп людей) в случае их случайного отравления.
Самым страшным в данном случае является то, что такие обязанности он воспринимал абсолютно спокойно и даже буднично. Об этом свидетельствуют записи Кремера в дневнике, где строчки об убийстве людей тут же соседствуют с рассуждениями о капризах погоды или поездках в близлежащий поселок на велосипеде. Мало того, он и в лагере занимался научной деятельностью, для чего извлекал из приговоренных к казни заключенных внутренние органы для их дальнейшего изучения. Все это тоже скрупулезно описывалось в дневнике с указанием даты и целей изучения. Среди других обязанностей было участие во «врачебных сеансах». Суть их заключалась в том, что заключенные осматривались лагерными врачами на предмет их дальнейшей трудоспособности. Все те, кто не соответствовал неким стандартам здоровья, отправлялись на смертельную инъекцию, которая проводилась санитарным персоналом Освенцима.
За те 3 месяца, которые Кремер провел в лагере, он лично отправил в газовые камеры 12291 человека. Но это только массовые акции. Кроме них были и индивидуальные убийства, куда отправлялись заключенные, потерявшие трудоспособность по тем или иным причинам и провинившиеся. Для этих людей применялся укол полокардина в сердце, отчего приговоренные немедленно умирали, а их органы Кремер брал для своих исследований. По всей видимости, вклад 58-летнего доктора трех наук в дело, производимое концлагерем Освенцим, оказался довольно внушительным, так как в январе 1943 он был повышен в звании, став оберштурмфюрером СС запаса.
Окончание войны в Европе он встретил простым научным работником, и о его работе в концлагере, возможно, никто бы так и не узнал, если бы не рядовой обыск в его доме представителями английской комендатуры, искавшими оружие. Кремер был арестован и отправлен в Польшу, где в 1947 его приговорили к смертной казни. Учитывая преклонный возраст подсудимого, смертную казнь заменили пожизненным заключением, однако спустя 10 лет его выпустили из тюрьмы. Выехав из Польши в Германию, Кремер немедленно поднял кампанию по своей реабилитации, обвинив суд Польши в предвзятости и клевете.
Подобные действия этого человека показывают, что даже в столь солидном возрасте, буквально чудом избежав смертной казни, он так и остался эсэсовцем, хладнокровным убийцей, готовым спокойно ликвидировать, как он считал, неполноценных людей, используя впоследствии их тела для повышения своих научных знаний. Правда, в данном случае шумиха вокруг собственного имени не оправдала надежд престарелого ученого. Он был взят под стражу уже в Германии и приговорен к тюремному сроку в 10 лет, правда, с учетом отбывания их в польской тюрьме. Так что Кремер остался на воле. Однако данный процесс позволил официально лишить фашиста звания профессора с запретом преподавательской деятельности.