Михаил Гефтер

Шесть миллионов евреев — расстрелянных, удушенных в газовках. Шесть миллионов — и каждый в отдельности. Это — память, противящаяся забвению. Это — зов людей к взаимной близости, недоступной без запрета на убийство. Это — убеждение: Нет геноцида против «кого-то», геноцид всегда против всех. Вот что означает Холокост. Слово с эллинской родословной, буквально: приношение в жертву всесожжением.

Иегуда Бауэр

Память о Холокосте необходима, чтобы наши дети никогда не были жертвами, палачами или равнодушными наблюдателями.

Сергей Довлатов

Отмечалась годовщина массовых расстрелов у Бабьего Яра. Шел неофициальный митинг. Среди участников был Виктор Платонович Некрасов. Он вышел к микрофону, начал говорить. Раздался выкрик из толпы:
— Здесь похоронены не только евреи!
— Да, верно, — ответил Некрасов, — верно. Здесь похоронены не только евреи. Но лишь евреи были убиты за то, что они — евреи...

Бруно Беттельгейм

После Шоа еврей не может отказаться от своего еврейства — такой отказ был бы глубочайшей безнравственностью, вызовом Богу и людям.

Эли Визель

Если у человечества еще нет лекарства от рака; если оно пока не осваивает Марс, если оно все еще не в силах победить голод и найти новые источники энергии, то это только потому, что те еврейские гении, которые должны были совершить все эти открытия, сгорели в печах Освенцима.

Симона Вайль

Шоа — это «наша» память, но это и часть «вашего» наследия.

Берл Лазар

Целью Холокоста был геноцид в чистом виде — истребление народа. И не просто истребление, но истребление спланированное. Холокост был единственной в истории человечества абсолютно иррациональной войной — убийством для убийства.

Бен Элтон

Немецкие евреи ничуть не походили на геббельсовский портрет. Никакой организованности и сплоченности - их объединяло лишь генеалогическое несчастье родиться евреями. Их обвиняли в заговоре и агрессии, а они были не способны даже на коллективную защиту.

Эли Визель

В один страшный день — в один из многих страшных дней — мальчик присутствовал при том, как вешали (да, вешали!) другого ребенка, — как он пишет, с лицом печального ангела. — И вот кто-то позади простонал: «Где же Бог? Где Он? Да где же Он сейчас?». И голос внутри меня ответил: «Где Он? Да вот же Он — Его повесили на этой виселице!».

Ирена Сендлер

Когда началась война, вся Польша утонула в море крови. Но более всего это касалось еврейской нации. И в ней были дети, которые пострадали сильнее всех. Вот почему мы должны были посвятить наши сердца им.



Никогда больше...