Её имя не вошло в учебники истории, как, к примеру, Голды Мейер или Геулы Коэн. Однако именно в ее судьбе воплощена участь обыкновенных евреек, которые сделали Израиль той страной, какую знают в настоящее время. Зовут ее Мирьям Дукер – доктор, заслужившая, чтобы ее помнили.
Девочка Маша увидела свет в Минске в 1898 в семействе зажиточного еврея-лесопромышленника Шалома Дукера. Практически сразу после рождения дочери семья уехала в Москву. Там Мария провела детские и юношеские годы. Родители девочки вели светский образ жизни. О еврейском происхождении они вспоминали разве что во время национальных праздников. Маша училась в гимназии, где считалась среди подружек практически «своей». Ее еврейство выплыло в 1915, когда девушка решила стать врачом. На медицинском факультете Московского университета существовала жесткая норма. Здесь могло учиться максимум 3% евреев мужского, но не женского пола. Правда, в то время девушки-студентки на медфакультете вообще были исключением. Но Мария Дукер вступительные испытания прошла, показав поистине блестящие знания. Даже ярые антисемиты из профессорского состава не смогли ничего поделать, и она стала студенткой.
А дальше была революция 1917, которая «экспроприировала экспроприаторов», гражданская война, голод. Однако именно тогда молодая «медичка» прочла «Историю евреев» Г.Греца, перевернувшую ее дальнейшую жизнь. Девушка прониклась ощущением величия народа, дочерью которого она являлась. С этого времени ей стало интересно все, что было связано с еврейством. Она посещала компании еврейской молодежи Москвы. В одной из них произошла встреча с Нисаном Гарди. Между еврейским юношей и девушкой вспыхнуло чувство любви. Молодой человек готовился уезжать в Эрец-Исраэль. Влюбленные условились, что Мария, окончив учебу, приедет к жениху, и свое свадебное торжество они устроят в Иерусалиме.
В 1922 доктор Дукер отправилась в подмандатную Палестину и практически сразу стала работать в иерусалимской больнице «Адасса». В 1925 она попала в маленький еврейский поселок Хар-Тов, который был основан в 1854 выходцами из Болгарии и находился среди арабских деревень. Врач здесь был редким гостем. Его вызывали только в экстренных случаях, да и то, пока они добирались до глухого селения, их услуги уже были не нужны, ибо пациент, как правило, умирал. Местные жители, приехавшие из болгарской глубинки, не выполняли простейших правил гигиены, что приводило к вспышкам инфекционных болезней. Лечение производилось по большей части народными средствами, которые заимствовали у арабов. Роды, во время которых часто роженицы и младенцы умирали, принимали арабские повитухи.
Однако Мирьям это не испугало. Не мешала ей и огромная ментальная пропасть, которая отделяла ее, утонченную интеллигентку, от малообразованного и грубого местного населения. Практически сразу «еврейская докторша» стала лечить всех, кто к ней обращался. Вскоре каждое утро у поликлиники, основанной Мирьям Дукер, можно было видеть толпы арабов с детьми. Частенько прием посетителей затягивался до глубокого вечера. Ее уважительно именовали «сит рифа», что означало «госпожа докторша». После появления Мирьям евреи и арабы стали лучше относиться друг к другу и даже дружить между собой.
Правда, это не помешало в 1929 при первом арабском восстании сжечь Хар-Тов. Люди чудесным образом спаслись от погромщиков. Вместе с ними в Тель-Авив сбежала и семья Гарди. Однако когда жители Хар-Това вернулись назад, то и доктор Мирьям Дукер вместе с супругом и сыном последовали за ними. Их дом был сожжен. Обосновалось семейство во вновь возведенном здании, где были синагога, поликлиника, школа и две квартиры – для педагога и доктора.
Жизнь налаживалась. И вновь в Хар-Тов двинулись за врачебной помощью арабы из близких и отдаленных селений, в том числе и из сектора Газа. Чуткий доктор не отказывала никому. Часто, сев на мула или осла, она направлялась к заболевшим детям, роженицам в места, которые находились в десятках километров от Хар-Това.
В 1936 вновь вспыхнуло арабское восстание. Боясь погромов, люди собирались в вечернее время в одном здании, выставляли охрану. Но долг для Мирьям Дукер был превыше всего, поэтому она продолжала оказывать врачебную помощь всем, кто в ней нуждался в любое время дня и ночи.
Агрессия против евреев возобновилась осенью 1947, когда ООН приняла решение о разделении Палестины и образовании на ее землях арабского государства. Дороги подвергались обстрелам, машины взрывались, многие еврейские поселения пребывали в блокадном положении.
Поначалу Хар-Тов арабы не беспокоили именно из-за того, что в нем проживала «сит рифа». Однако и этот поселок оказался в блокаде, потому что арабам запретили продавать еврейскому населению продукты питания, керосин, бензин. Поначалу из Хар-Тува было решено увезти детей и женщин. Однако доктор Дукер наотрез отказалась уезжать. Ведь в неотложной помощи нуждались раненые люди. К сожалению, не имея военного хирургического опыта, она не могла делать им операции.
Ситуация в Хар-Тове в декабре 1947 была критическая, хотя здесь находилось достаточное количество людей для его обороны, была и радиосвязь. Раз в 14 дней сюда приезжала бронированная машина со всем необходимым. Были даже двое мужественных молодых людей, которые на автомобиле периодически ездили в Иерусалим. Об этом Мирьям Дукер писала своему сыну. В этих посланиях на иврите с русскими словами есть и вера в то, что маленькое еврейское государство обязательно будет существовать.
Ночью с 12 на 13 января 1948 арабы ринулись в атаку на Хар-Тов, которая была отбита бойцами ПАЛЬМАХа. Один из защитников поселения Шмуэль Бен-Басат умер прямо на руках у доктора. Были и раненые. Мирьям работала вместе с хирургом, которого прислали сюда. В своих письмах, она скорбит о гибели молодых людей, которых больше нет.
Хар-Тов арабы так и не захватили. Однако Давид Бен-Гурион, не видя смысла в дальнейшей обороне отдельно стоящего поселка, приказал в конце января 1948 вывезти всех людей, находившихся в этом месте. С последней автомобильной колонной отбыла и Мирьям Дукер.
В послевоенное время она продолжала еще много лет трудиться врачом в Тель-Авиве. Доктор покинула сей бренный мир в 1977. Она до конца своих дней имела великолепную память и ясный ум. Казалось бы, в ее судьбе нет ничего особенного. Есть в еврейской истории женщины с более драматичными судьбами. Однако на таких людях как Мирьям Дукер с их самоотверженностью, чувством долга, отзывчивостью и держится мир.