Не подлежит сомнению, что развивавшееся собственным путем советское кино в 1930-1940-х годах достигло определенных успехов. Многие фильмы, снятые в эту эпоху, стали знаковыми и не сходили впоследствии с экранов десятилетиями. Да и в настоящее время, в век повальной компьютерной графики, некоторые из них представляют для профессионалов значительный интерес как в плане сценарной и режиссерской работы, так и игры актеров.
Однако столь радужная картинка представляет только одну сторону кинематографического процесса. Была в то время и другая, скрытая от общественности сторона. Советские кинематографисты постоянно находились под сильнейшим прессингом со стороны властей. С самого начала 1930-х к работникам киноиндустрии начали применяться различные формы давления, порой принимавшие весьма жесткий характер. Апогеем этой практики стал период 1936-1938 годов, когда в СССР развернулся настоящий террор против людей, хоть в какой-то степени проявлявших самостоятельность мышления.
Печально, но в этом давлении на творческих людей зачастую участвовали и сами работники киностудий. Процветали шпиономания и доносительство, антисемитизм, как правило, на основе зависти и ложных сведений. Однако это считалось проявлением пролетарской бдительности, а не чем-нибудь предосудительным. На киностудиях сознательно нагнеталась обстановка нетерпимости к неким классовым врагам, якобы способным на любое противоправное действие, вплоть до саботажа и диверсий. Под этим «соусом» оттуда увольнялись, а то и репрессировались десятки работников. Как правило, это были люди, учившиеся за границей, носители «сомнительных» фамилий, специалисты, не вписывавшиеся в установленные для творческих людей рамки.
Работавший в те времена режиссер Леонид Трауберг рассказывал, что он в период репрессий постоянно жил под угрозой расправы, правда, не знал, за какое именно прегрешение. И такое состояние было у абсолютного большинства творческой элиты страны. Евреи не составляли исключения. Учитывая, что в их кругу было множество талантливых личностей, и их способности часто раскрывались именно в сфере искусства, то вовсе неудивительно, что репрессиям подвергались в первую очередь представители еврейской национальности.
Очень показательным выглядит пример режиссеров Александра Гавронского и Михаила Дубсона.
Александр Гавронский родился в богатой еврейской семье, получил прекрасное образование. В начале ХХ века включился в революционную деятельность, вступив в партию левых эсеров. Спасаясь от ареста и высылки в Сибирь, уехал за границу. Там он продолжил образование, закончив в Марбурге философский факультет университета, а в Женеве – литературный факультет театральной академии. Получив столь серьезный багаж знаний, Александр отказался от политической деятельности и начал заниматься театральным искусством.
Сначала он стал режиссером в Цюрихском драматическом театре, а спустя некоторое время перешел в театр Женевы на должность главного режиссера. После череды революций в России и прихода к власти большевиков, близкий им по духу Гавронский возвратился на родину, где начал служить в московских театрах. Параллельно он работал в киношколе Б. Чайковского, преподавая там режиссуру.
В 1927 Александр Осипович вместе с Юлий Райзманом снял на киностудии «Госвоенкино» художественный фильм «Круг». Несколько позже на Одесской киностудии он уже самостоятельно создал картину «Темное царство». В 1931-1933 годах режиссер начал преподавать в Киевском киноинституте, читая там курс режиссуры. Параллельно с преподаванием он создал серьезную поэтическую картину «Любовь», вызвавшую у публики полярные мнения. Простым зрителям фильм понравился, а у партийной номенклатуры вызвал форменное негодование. Представителям власти не понравилось, что в картине отсутствует политическая составляющая. Мало того, главный герой картины – директор совхоза, коммунист и женатый человек – в нарушение всех норм позволил себе «увлечься» посторонней женщиной. Гавронскому были поставлены в вину заострение внимания на нравственных проблемах и сознательный уход от классовой борьбы. Его обвинили в аполитичности, снятую им ленту запретили к показу, а затем ликвидировали как сам оригинал, так и все копии. Сам же автор картины попал в зону пристального внимания НКВД, благо, что его анкета, с точки зрения надзорных органов, была крайне сомнительной.
4 января 1934 года к Гавронскому пришли следователи, и после основательного обыска квартиры он был арестован. Спустя 50 дней режиссер, даже несмотря на то, что не признал за собой никаких обвинений, был выслан в Карелию. По прошествии четырех он был обвинен в контрреволюционной агитации и пропаганде, после чего решением особого совещания при НКВД мастеру добавили срок еще на 8 лет. Но и на этом его испытания не закончились. Летом 1942 года, в самый разгар войны, указом уже военного трибунала НКВД режиссеру добавили еще 10 лет лагерей.
Свободу А. Гавронский вновь обрел лишь в июле 1952, после более чем 18-летних лагерных испытаний. Однако еще целое пятилетие он находился под надзором органов МГБ. В родной дом Александр Осипович смог вернуться к только под конец 1957. Истощенный и больной, бывший режиссер и преподаватель протянул на свободе только 3 месяца, после чего скончался.
Его первые режиссерские опыты оказались неудачными. Как выяснилось, разница между немецким и советским подходами к сюжетам картин была довольно сильной. Лишь в 1934 у него получился удачный фильм. Им стала картина «Граница», снятая по поручению руководства «Ленфильма». Фильм, рассказывающий о жизни небольшого еврейского городка, расположенного в приграничном с СССР районе, отличался детальным описанием местечкового быта, точно выписанными характерами героев и тонким еврейским юмором. Картина, вышедшая на большой экран, была высоко оценена Максимом Горьким и Роменом Ролланом. В «Правде» даже появилась статья, в которой «Граница» позиционировалась как большой успех отечественного кинематографа. Однако этот фильм стал лебединой песней перспективного режиссера.
Очень скоро отношение властей к данной кинокартине кардинальным образом изменилось. Не повлияло на их мнение даже то, что в нем были задействованы ведущие советские актеры: Н. Черкасов, А. Кмит, В. Топорков, Е. Грановская и ряд других талантливых мастеров. Режиссера обвинили в чрезмерном погружении в быт евреев, ненужный экспрессионизм и неправильный показ классовой борьбы. Над мастером начали сгущаться тучи, хотя из кинематографа его пока не изгоняли.
Вслед за «Границей» Дубсон приступил к съемкам новой картины под названием «Большие крылья». Ее главным героем был авиаконструктор, разработавший самолет-гигант, который в процессе испытаний разбился. Лишь доверие рабочего коллектива смогло вернуть отчаявшегося конструктора к полноценной работе. К сожалению, остродраматические коллизии, присутствовавшие в картине, не вписывались в рамки привычных схем официального оптимизма. А произошедшая в это же время катастрофа крупнейшего в мире советского пассажирского самолета «Максим Горький» окончательно похоронила проект Дубсона. Фильм запретили к показу.
В дальнейшем мастеру так и не дали нормально заниматься самостоятельной режиссерской работой. Объявив, что он занимается вредительством, Михаила Иосифовича отправили в Ленинградскую тюрьму, правда, на относительно небольшой срок. В 1939 он вышел на свободу и даже успел до начала войны поработать вместе с режиссером И. Траубергом над картиной «Концерт-вальс». Однако в дальнейшем до самой кончины И. Сталина Дубсону запрещалась любая режиссерская деятельность. Чтобы прожить, ему пришлось заниматься литературной деятельностью, создавая сценарии, пьесы и рассказы.
Лишь в 1954 его драматическое произведение «Буревестник» утвердили для показа и начали репетировать во МХАТе. Однако пьеса не понравилась вдовам Горького и Чехова Е. П. Пешковой и О. Л. Книппер-Чеховой, поэтому ее сняли с производства. Последней режиссерской работой Дубсона стала картина «Шторм», создаваемая по пьесе Билль-Белоцерковского, и взятая в работу на «Ленфильме» в 1957 году. Кинолента вышла на экраны страны, однако широкого признания не получила. Больше мастер не смог создать ни одной картины, а спустя 5 лет ушел из жизни.