Они смотрели на невысокие марсианские горы, придавленные тяжестью тысячелетий. Смотрели на древние города, затерянные в лугах, будто хрупкие детские косточки, раскиданные в зыбких озерах трав.
— Выше голову, Гарри, — сказала жена. — Отступать поздно. Мы пролетели шестьдесят с лишком миллионов миль.
[Рэй Брэдбери]

Можно ли ее полюбить? Можно. Но сложно. Потому что раздражать вас будет все.

И гнусная погода когда летом плюc 50 в тени и дышать нечем и какое к черту море когда там вода как суп с медузами. И душ пять-шесть раз в день. Через пять минут как и не был. А зимой, когда дождь идет снаружи сплошной стеной , а дома каменные стены и каменные полы, то холод поднимается от этих чертовых балат по позвоночнику и хочется только одного-свернуться в клубочек на электрической простыне под одеялом и до весны не вылезать.

А надо еще до душа добраться. А там холод собачий и плесень из углов выползает из-за влажности будь она неладна. А электричество на обогрев или наоборот стоит столько же сколько пятизвездочная гостиница в Париже. И не дешевеет ни на шекель. Уроды.

И транспорт этот! Когда все едут как хотят и сигналят, сигналят как сумасшедшие, а чего сигналить когда правила есть. И не только сигналят, а еще остановятся и ругаться начинают через всю улицу. Шофер везет пассажиров как картошку и спасибо что автобусы хоть иногда по расписанию ходят, прибавить к расписанию плюс два- три часа на пробки. А аварий сколько? Больше чем терактов.

И дети эти израильские наглые и шумные, на голове стоят, с ногами на сиденья лезут, взрослых не уважаю, и орут. Боже, как они орут!!! Что там у них в горле что они так орут. Неужели нельзя спокойно разговаривать?

Теракты эти постоянные. Не знаешь вернешься или нет и правительство ни хрена не делает, а должно думать и делать, а не делает . Из дома страшно выйти или новости включить . Как детей в школы отправлять? А если автобус взорвется? А если нож? Прежде чем ребенка на удицу выпустить, повторить надо чтоб никаких наушников, а то не поймет что происходит и не успееет убежать. Сто раз повторить чтоб звонил постоянно. Ведь не привяжешь. А хочется. Как там в 90х шутили? Что такое израильская рулетка. Это когда приходишь на автовокзал и выбираешь автобус. Это типа юмор у нас такой.

Все спрашивают как вы там живете. Да вот так и живем.

А потом дети идут в армию и дни становятся длиииными , длиииными, а ночи еще длинее. Господи, убереги!

Проезжаешь мимо махсома (блокпоста), смотришь на них (в полном боевом при 37 в тени) и думаешь, что только бы домой вернулись. А потом включаешь новости и вот они, на этом самом месте, на этот раз повезло, успели.Пусть и в следующий раз тоже, а? Ну тебе же не сложно...

А еще сирены воют когда обстрелы и тут совсем уже тошно. Вы слышали как сирена воет? Гнусный звук. И ощущение беспомощности полной потому что не знаешь где и как все может в любой момент закончиться.

И бюрократия достала. Везде. В банках, в битуах леуми (институт национального страхования) , в мисрад а-пним (МВД). Сидят булочки жрут целыми днями, очереди огромные и никто ничего не решает потому что решает вот та вот начальница, которая сейчас в декрете была в прошлом месяце и когда она выйдет то приходите снова, а можете и не приходить потому что все равно ничего не решат потому что те бумажки, что вы в прошлый раз принесли уже устарели и нужны новые и нет у нас нет факса и да только оригиналы. Приносишь. Нет, уже не надо.

И это южное расслабленное левантийство, когда у всех вечная круглосуточная сиеста и никто никуда не спешит, все теряет, не помнит когда назначены встречи, опаздывает, не приходит, отменяет в последнюю минуту и орет потом почему вы не пришли, забыв что отменил. И одиннадцать это не одиннадцать это плюс час как минимум. А куда спешить?

А за неделю до праздников все перестают работать. Да,да, неделя праздников плюс неделя на подготовку. Приходишь а тебе говорят- ни, после Пурима приходите. Так до Пурима еще неделя. Да? После, после. Пурим же. Какая работа? А праздников этих ууууу . А летом все в отпуске. Вся страна в отпуске. Когда приходить? Осенью. Осенью осенние празники. Вот между Суккотом и Ханукой еще можно что-то успеть сделать. Если ничего не потеряют.

И города некрасивые, шумные, грязные. Дома задрипанные какие-то. Крыс везде полно. Кошки эти тощие противные по мусоркам шарятся. Тараканы размеро с тигра. Летающие!!!

Господи, зачем ты приделал ему крылья? Тебе скучно было?

Школы дурацкие. Дети там только орут, математику не учат, порядка нет, балаган сплошой. К учителю на ты и по имени. Учителя в джинсах и на столах сидят. Что можно в такой обстановке выучить?

А люди? Одеваться не умеют. Ходят практически в пижамах. Все в шлепках. Мужики круглогодично в шортах этих дурацких. Женщины не красятся. Балахон нацепит или маечку из-под которой лифчик торчит и вперед. А как же женственность?

Медицина эта хваленая. Скорая- дорого, врачи на дом не ходят, очереди к специалистам на месяца. И тащишься к врачу с темппературой под сорок чтобы он акамольчик выписал, антибиотиков не допросишься, а в приемном покое в больнице полночи можно повести. С того света точно вытащат, но от гриппа загнешься.

А иврит? Боже, как можно понять язык в котором не пишутся гласные? И логика, логика где?

И советы, все дают советы, все противоречат друг другу, не знаешь куда деться от этих советчиков.

Аааааааааааа......

И вот проходит время. Песочные часы переворачиваются и раз, и два и три и много.

И ловишь себя на протяжной летящей вверх интонации в конце фразы: "А давайте после Пурима решим, после... Неделя, да. Но ведь Пурим. Куда спешить?"

И жара это так круто потому что холод был там в детстве и снег это конечно ух ты, но три дня - вполне достаточно. Уберите.

И ждешь этого мерзкого жгучего лета и сидя на скамейке подставляешь лицо шальному средиземноморскому солнцу и балдеешь. А море такое красивое! Ну и фиг с ними медузами. Можно и просто так посидеть.

Волосы в хвост или распустить как получится, тайцы (как это по-русски называлось?) , туника, шлепки ,косметика? какая косметика? ))) и вечером босиком пройтись по берегу когда волны набегают на берег и шуршат разбитыми ракушками и светятся огни города. Сумасшедшего, грязного, расписаного графити, населенного фриками всех размеров и мастей и безмерно любимого теперь. А ведь когда- то казалось что никогда... Никогда не говори никогда. Сначала чужой, а потом открылся, показался, дома раздвинулись, окна улыбнулись и огни фонарей складываются в: "Ты дома!"

И улицы по которым когда-то брел в дом и не знающий что твой, обретают имена, воспоминания и те самые знаки по которым узнаются родные места.

Ну воют сирены и да, страшно. Ну выйдут все из автобуса когда завоет. Кто присядет как положено, кто так и не перестанет по телефону трындеть, а кто-то будет снимать как ракета летит. А че? Красиво ведь.

Да и зимой не так уж страшно. Можно вернуться домой и забраться под одеяло. Да и что там этой зимы. Три месяца цветущих роз и прочей буйной растительности.

"Да разве могут дети юга, Где розы плещут в декабре..." Вот оказывается о чем это. А цветущая пустыня? Видели? Нет? Много потеряли. А Кинерет? Тверия? Цфат? И город золотой под небом голубым... Когда он появляется из-за холмов, то... Нет, это не объяснить.

И иврит вдруг становится не просто понятным, а ловишь себя на том, что забыл как это будет по-русски и дети переходят на иврит и ты с ними. Потому что так удобнее.

Шофер в автобусе с которым ездишь уже семь лет, остановится и подождет пока бежишь к остановке, улыбнется и спросит ма нишма ( как дела) и как дети, давно не видел чего-то и когда уснешь по дороге, то разбудит на твоей остановке чтобы не проехала.

В автобусе напрочь застрявшем в пробке с задних рядов начнут передавать коробку печенья, а с передних поплывет пачка чипсов. Застряли так хоть покушать.

Надменная служащая в какой-нибудь госконторе прочитает письмо с просьбой, вдруг улыбнется, предложит попить, побежит к начальнице и сделает за пять минут то, о чем ты даже и не просил потому как не верил что это возможно. А она сама предложит. И еще ругаться будет что не просили. Что?Не знаете где живете?

Посмелее, посмелее, становитесь израильтянами. Еще воды?

Всегда так? Нет. Но ведь бывает. И мы стараемся чтобы было так!!! Мы очень стараемся!

И если не дай Бог что-то случится на улице, то вся улица будет там чтобы помочь. Побегут через дорогу, машины остановятся. Человеку плохо.

И если не дай Бог заболеешь, то сделают все чтобы спасти, помочь, поддержать. Один на один с бедой не останешься никогда.Только не надо стесняться, не надо бояться, надо говорить и просить о помощи. Это не стыдно. Это по- человечески.

И дети, эти наглые израильские дети, которых переорать никто не может, кинутся помогать первыми если что. Они вообще не понимают как можно не.

А еще они виртуозы в разрешении конфликтов и блин, психологи с пеленок. И умные, аж страшно. Откуда спрашивается?

И никакой теракт, никакая сволочь, никакие политические и идеологические разногласия и последующая грызня, не способна помешать вот этому вот непередаваемому ощущению что ты дома, что ты не один, что помогут , что всегда рядом будет кто-то кто протянет бутылку воды и покачает укоризненно головой:

Жарко у нас. Надо больше пить, хамуди.