Уже многие годы я стараюсь не работать с родственниками, кроме самых близких членов семьи, которые подсели на пожизненный юридический абонемент. Родственники с этим вроде бы смирились, но не все, и время от времени мне приходится справляться с попытками рейдерского захвата моего времени.

Роза Абрамовна с Яшей (никогда не знал его отчества – всегда только Яша) записались на платную консультацию в 15:00, позвонив секретарше, и популярное имя Роза в ежедневнике, после Анны на 14:00 и перед Антоном на 16:00, не навело на мысль о подвохе.

– Ромочка, ты так хорошо выглядишь!

– Спасибо, тётя Роза!

– Давно не виделись, – она была почти такой же, как тридцать лет назад. Властно заполнив огромным бюстом пространство, расселась в кресле напротив, распространяя в воздухе приторный запах духов. Я, наблюдая, как прогнулось под ней гостевое кресло, напомнил себе проверить, есть ли у кресел ограничение по весу.

– Мама говорила, что ты завещаниями не занимаешься, но мы нашли твоё имя в Интернете.

– Хм… – мысленно поблагодарил я маму. За годы споров и неловких ситуаций с ходатайствами родственников, обламывавшихся о дороговизну моих услуг и потом винивших её, что «не по-родственному» я себя веду, она всё-таки усвоила, что в профессиональном плане лучше мне не перечить.

– Почему она так сказала? А секретарша сказала, что занимаешься. Правда назвала какую-то совершенно неприличную цену. Но ведь мы сможем решить этот вопрос?

– Хи-хи-хи. Как ваши дела, дядя Яша? – попробовал я перевести разговор, но за Яшу, как всегда, ответила жена:

– Яшенька наш в полном расцвете сил. Ромочка, вопрос вот такой: у нас есть завещание, но сынок наш… Ты ведь помнишь Вовочку и Сашеньку? Так вот, наш шейгец Сашенька женился на девушке из Белоруссии.

– Я тоже.

– Она не еврейка.

– Моя жена тоже.

Этот порочащий репутацию факт моей биографии Роза прекрасно знала, но, видимо, решила игнорировать.

– Так вот… Эта женщина делает всё, чтобы нас с Сашенькой поссорить.

– Правда? – Яшенька смотрел мимо меня, улыбаясь чему-то известному ему одному.

– Я поставила Сашеньке ультиматум – либо мы, либо она. И, он, представляешь, предпочёл её!

Я представлял. И подумал, что на месте Сашеньки я сделал бы точно такой же выбор, но деликатно промолчал.

– Так вот… – повторила Роза, – у нас есть завещание. Мы составляли его десять лет назад у адвоката Н. Не знали, что можем прийти к тебе. И мы хотим его изменить.

Я смотрел на дядю Яшу и снова на Розу, пытаясь понять, кто это «мы». Яша молчал.

– Хорошо. И как вы хотели его изменить?

– Прописать, что после нашей кончины квартира и всё наше имущество отойдут только Вовочке. Мы ведь можем такое сделать?

– Обоюдное завещание?

– Да. Но такое, что в случае моей кончины Яшенька не мог бы его отменить. Ты же сам знаешь, какой он мягкосердечный.

Я не знал. При этом я адвокат, и, пока всё соответствует букве закона, желание клиента для меня закон. Даже если клиент — это Роза Абрамовна с Яшей. Яша, правда, продолжал упорно молчать, но я интерпретировал его молчание как согласие.

Мы назначили встречу для подписания нового завещания и основательно торговались о цене. О том, как умеет торговаться Роза Абрамовна, я помнил из прошлой жизни. Правда, в той жизни жертвами её были в основном туристы из Польши и Румынии, проезжавшие через наш город. Зная эту её особенность, я озвучил предельно завышенный гонорар, на что мне вменили, что нужно только переписать предыдущее завещание и исправить в нем один пункт. Вменили и тут же признали свою оплошность, начав меня откровенно расхваливать, вспоминая надежды и упования моих дедушек и бабушек, которые, естественно, и представить не могли, каким я стану, несмотря на не еврейку жену. Я прямо ждал этого «несмотря», но оно так и не прозвучало.

Теперь пришла очередь ошибаться мне – я купился на откровенную ложь и поверил. Язык у Розы Абрамовны тот ещё, скажу я вам. Не зря папа называет её Премьер-министром. Цена моих услуг была занижена донельзя неприлично.

Полгода спустя после подписания завещания секретарша вошла ко мне в кабинет со словами: «К тебе Яков Львович». Никакого Якова Львовича я не знал, и она злорадно добавила: «Твой родственник, муж той Розы».

Если честно, я не помню, чтобы дядя Яша когда-то что-то при мне говорил. Помню, он служил ответственным инженером текстильной фабрики, помню его за рулём Жигулей, которые выбила по блату Роза, но, чтобы он говорил при мне…Не помню!

Оказалось, что в отсутствие супруги дядя Яша всё-таки мог говорить и даже был интересным собеседником. Худой и с лысиной, он чем-то напоминал мне постаревшего Мягкова из «Служебного Романа». Рассказывал, что дружил с моим покойным дядей – известнейшим ловеласом нашего родного города – и добавил, что я похож на него. Это было откровенное враньё, но я забыл, что у Яши лучший в мире учитель, и досада, с которой я впустил его к себе в кабинет, скоро перелилась коньячком в бокалы. Секретарша ходила туда и обратно, с интересом поглядывая на перемену моего настроения, и я уже подумывал, а не закрыть ли мне дверь в кабинет. Наконец, дядя Яша приступил к делу:

– То завещание, которое она заставила меня подписать… Мне стыдно, хотя Сашенька, конечно, всё понимает.

– А Вова?

– Вова делает всё, что мама велит.

– Интересно, в кого пошёл...– подмигнул я, и мы оба рассмеялись.

– Справедливо. Знаешь, я хотел спросить тебя, есть ли способ это завещание изменить.

– Без её согласия никак.

– То есть, я подписался лишить сына наследства?

– Вы можете отменить завещание, но вам нужно будет уведомить Розу, и одному вам известно, какие последствия это повлечёт.

К последствиям дядя Яша был явно не готов. За это тоже надо было выпить.

– И всё-таки… Может, ты что-то мне посоветуешь?

– Мне нельзя. Впрочем, подождите…

На копии завещания, в предложении «После смерти нас обоих завещаем всё наше имущество…» я подчеркнул маркером слово «после» и вернул листок Яше.

– Понял! Спасибо! Но ты ведь не можешь мне помочь?

– Вам нужен другой адвокат.

– Я очень тебе благодарен!


Жизнь раскладывает неведомый нам пасьянс. Встречаясь с Яшей, я не мог знать, что он болен раком, и рак его не операбелен. Яша, судя по всему, уже знал.

Роза Абрамовна пришла ко мне через несколько месяцев после его смерти. Разбор полётов был предельно коротким – подав просьбу о вступлении в наследство после Яшиной смерти, она обнаружила, что покойный супруг при жизни переписал свою долю квартиры на Александра. Естественно, сделку оформлял другой адвокат. Она ещё ни в чём меня не обвиняла, но я уже ощущал себя как на допросе. Объяснение было предельно простым – ограничений передать долю квартиры при жизни не было, а завещание предусматривает только раздел имущества посмертно.

Мои ответы при встрече были явно неудовлетворительными, и доводы о том, что перед подписанием завещание переводилось на русский язык, явно не устроили мою визави. Она покинула кабинет со словами: «Я тебе заплатила, а ты не предусмотрел», будучи неготовой смириться с тем, что покойный супруг обвёл её вокруг пальца.

Ещё несколько месяцев спустя я получил предупредительное письмо от адвоката, обвинившего меня в халатности при составлении завещания. Адвокат был послан на все четыре стороны, но зная менталитет коллег, я вполне мог ожидать иска и даже уведомил страховую компанию. Впрочем, с другой стороны, меня обнадёживала скупость Розы, ведь иски против адвокатов стоят недешево.

Иск о халатности на меня так и не подали. Похоже, тот факт, что Сашина жена приняла еврейство и родила трёх внуков, вкупе с тем, что от Вовочки у Розы Абрамовны внуков не было, оказался далеко нелишним.

Роза Абрамовна до сих пор жива и с моими родителями не общается. Родители не особо переживают по этому поводу, но часто пеняют мне, как я мог вообще связаться с ней и её черным ртом. Уже несколько лет они говорят всем родственникам, что я занимаюсь только иностранными клиентами.

Интересно, кстати, изменила ли Роза Абрамовна завещание...