Достаточно вспомнить проведение в 1936 году Олимпийских игр в Берлине, когда международные спортивные организации, что называется, закрыли глаза на откровенно нацистскую составляющую организации столь масштабного мероприятия. Но был и еще один случай, возможно, даже более скандальный, когда чиновники гуманитарной миссии Международного Красного Креста вдруг «поверили» нацистам, что еврейским заключенным в концентрационных лагерях живется намного лучше, чем в их собственных домах.

Подоплека этого события уходит в 1942 год, когда нацистская Германия находилась на пике своего могущества. На захваченных ею территориях были построены сотни концлагерей, куда ссылали для рабского труда и уничтожения миллионы людей. В полную силу действовали законы, ограничивающие, а то и полностью лишающие прав определенных категорий граждан, среди которых в числе первых шли евреи. Тем не менее, высшее руководство Германии решило создать на базе одного из концлагерей, где содержались евреи некую «Потемкинскую деревню».



Идея родилась у Геббельса, затем была передана в ведомство Гиммлера, и машина закрутилась. Базой был избран лагерь Терезин в чешском городе Терезиенштадт, куда свозились в основном представители культурного слоя. Однако первые попытки создать лживый «шедевр» оказались неудачными. Сначала был забракован сценарий, написанный узником Терезина чешским художником, поэтом и драматургом Францем Кином.

Вторая попытка оказалась более удачной. Пражский режиссер Ирен Додалова сумела снять короткометражный фильм о семейной еврейской паре, зажившей в концлагере куда лучше прежнего. Но и эта работа была отвергнута Отделом пропаганды рейха из-за серых и тоскливых пейзажей, среди которых действовали герои. Требовался кардинально иной подход.

Терезин решили полностью переустроить. Центральную площадь лагеря силами заключенных переоборудовали в небольшой парк, в котором разбили газоны и проложили прогулочные дорожки. Правда, самим заключенным ходить по ним категорически запрещалось. Были открыты целых 6 театральных залов и кафе. Мало того! В лагере создали банк еврейского самоуправления, в котором использовалась внутренняя лагерная валюта. За нее, якобы, можно было что-то приобрести в действующих там же магазинах. Словом, декорации для будущих съемок готовились полным ходом.



Когда летом 1944 года все было подготовлено, в Терезин пригласили комиссаров Международного Красного Креста. Те, посмотрев на все происходящее, составили восторженный отчет, в котором всему мировому сообществу доказывали, что евреям в немецких концлагерях живется просто замечательно, и там нет никаких лагерей смерти с газовыми печами. Правда, то, что из Терезина заблаговременно вывезли в Освенцим порядка 8000 заключенных, не отвечающих критериям постановки, высокую комиссию нимало не заботило, как и то, что после их отъезда еще несколько тысяч участников этого лживого действа отправились вслед за первой группой.

Чтобы готовые декорации не простаивали даром, нацисты решили снять уже полнометражный фильм, которому придумали громкое название «Фюрер дарит евреям город». Организацию съемочного процесса поручили офицеру СС Гансу Гюнтеру. Режиссером фильма о гетто, по предложению коменданта лагеря, должен был выступить Курт Геррон – еврей, весьма успешный в довоенной Европе артист. У фашистов на этот счет была своя логика. Геррон некогда едко критиковал нацистское движение, как до их прихода ко власти, так и после, уехав в эмиграцию. И вот теперь ярый противник нацизма должен был поставить фильм, его же прославляющий.

Режиссерский опыт у Геррона был. Еще в эмиграции он работал директором еврейского театра. После отправки в Терезин в рамках подготовки к приезду в лагерь высокой комиссии от Красного Креста он сначала участвовал в постановках уже работающих кабаре, а потом основал собственное заведение, называвшееся «Карусель». Его постановки показательно посещало даже лагерное начальство. Правда, после отъезда комиссии Геррона ожидала отправка в Освенцим, но идея съемок полнометражного художественного фильма, прославляющего фюрера и рейх, несколько отсрочила эту печальную перспективу.

Геррон как убежденный антифашист не хотел браться за эту работу, однако в еврейской администрации лагеря ему настоятельно посоветовали взяться за съемки. Было предложено объяснение: данный процесс может отсрочить убийство как самого Геррона, так и участников постановки. Делать было нечего, и Курт взялся за работу.

Однако в ходе предыдущей работы немцы также получили определенный опыт. Теперь уже они полностью контролировали весь процесс создания фильма. Геррон как режиссер не знал не только сценария, но и того, какой сюжет будет сниматься в данный момент. Сдав наработанный материал ответственным за съемки немцам, он получал на руки очередной фрагмент фильма. Не зависели от Геррона также работа оператора и процесс монтажа готового материала. Уже после войны выяснилось, что этим занималась студия чешского киножурнала Aktualite.

Задумка нацистов выглядела заманчиво. В фильме показывались весело смеющиеся сельские жители, наслаждавшиеся великолепной постановкой летнего варьете-шоу, прием пищи в хорошо оборудованной столовой, работа еврейских мастеров. Было снято почтовое отделение, куда евреи заходили за посылками. Нашлось место и для детей. В фильме они исполняли оперу «Брундибар». Даже глава совета старейшин лагеря Пауль Эпштейн на камеру прочитал хвалебную речь, в которой он благодарил лично Гитлера за заботу о евреях. Все было сделано по-немецки добротно и безупречно.



В сентябре 1944 работа над фильмом была закончена. Отснятый материал отдан в монтажную, а самих участников постановки практически сразу погрузили в эшелоны и отправили в Освенцим, где их ожидали газовые камеры и печи крематория. Из более 18000 участников постановочного фильма выжили единицы. Остальные были практически сразу ликвидированы. Курт Геррон также окончил свой век в газовой камере сразу по приезду в Освенцим.

Правда, дни гитлеровской Германии уже были сочтены, поэтому появившийся зимой 1945 года пропагандистский фильм уже никого не впечатлил. Сразу же после войны он и вовсе исчез. Лишь спустя годы в Чехословакии и Израиле обнаружились его короткие фрагменты, длина которых насчитывала не более 15 минут времени.