Эта женщина на протяжении всей жизни любила только собственного сына, называя его «своим мавром». Он отвечал ей взаимностью, при этом страшно ревнуя ее к окружающим. Речь пойдет об Амалии Фрейд, матери выдающегося австрийского психолога Зигмунда Фрейда.
Однажды, увидев младенца Зиги на руках молодой женщины, старая крестьянка с уверенностью сказала, что он станет великим человеком. Амалия сразу же и безоговорочно поверила этим словам незнакомки. Ведь ее черноволосый малыш появился на свет «в рубашке», таким образом, уже при рождении получив Божье благословение.
Малку Натансон, родившуюся в 1835 в Бродах близ Львова, нельзя было назвать везучей. Детские годы ее прошли в Одессе, где она и братья жили в доме бабушки и дедушки. Затем с родителями Амалия отправилась в Вену. Малообразованная девушка из бедного семейства эмигрантов могла рассчитывать лишь на то, чтобы более-менее удачно выйти замуж. Подвернулся 40-летний вдовец Якоб, который посватался в 19-летней Амалии. У еще нестарого мужчины было собственное торговое дело и два уже взрослых сына.
Амалия, выйдя замуж, родила сына, назвав его Соломон Сигизмунд, или ласкательно Зиги. Якоб, у которого уже к тому времени были внуки, отнесся к этому событию сдержанно. А вот радости юной матери не было предела. Впрочем, это продолжалось недолго. Вскоре Малка родила второго сына Юлиуса, дав ему имя в честь любимого брата, смертельно больного туберкулезом. Внимание материи разделилось на двух детей. Юлиус умер через шесть месяцев после своего рождения при неизвестных обстоятельствах. А Сигизмунд остался жить с последующим чувством раскаяния из-за жгучей ревности, которую он испытывал к брату. А еще у него появился страх причинить матери сильные страдания.
Амалия души не чаяла в своем «золотом Зиги». А он испытывал ревность ко всем лицам мужского пола, которые были рядом с матерью. Муж Амалии находился в постоянных разъездах, а вот его сыновья были дома. Семейная легенда, правда, неподтвержденная, гласила, что статная черноволосая молодая женщина привлекла внимание одного из них, Филиппа Фрейда, что привело к рождению дочери Анны. Впрочем, это мог придумать сам Зиги, который считал, что сестра «отобрала» его маму. Трудно представить, что произошло, если бы мальчик доверил свои детские фантазии отцу. Однако ситуация разрешилась вполне благополучно. Старшие сыновья отправились в Англию.
Сам же Якоб, обанкротившись, уехал с семьей в Лейпциг, потом в Вену. Детские годы Зиги оказались наполненными бедностью и безысходностью еврейского квартала Леопольдштадт. После улучшения дел отца семейство перебралось в район получше. Впрочем, богатством семьи оказались только дети, рождавшиеся буквально ежегодно. Естественно, что Амалия, находясь в состоянии постоянных беременностей, родов, кормления детей, не имела времени для получения знаний. До конца своих дней она разговаривала лишь на идиш, а немецкий язык так толком и не выучила.
Однако, надо отдать должное матери, которая прекрасно осознавала способности сына к наукам, содействовала их развитию. С юных лет сначала Амалия, а затем и Якоб занимались с мальчиком, который смог в девять лет поступить в гимназию.
Счастью матери не было границ. Ведь гениальные способности «золотого Зиги» были замечены. Надо сказать, что Амалия неплохо относилась и к своим остальным детям, но на первом месте всегда находился только любимый сын, которому были посвящены все ее мысли и чаяния. Если что-то мешало Зиги, то это запрещалось. К примеру, Анне запретили играть на пианино, чтобы брат мог спокойно заниматься в отдельной комнате при свете керосиновой лампы. А в это время другие дети делали работу по дому при свечах. Для Зиги покупались дорогостоящие книги, с детства прислушивались к его мнению.
Отец любил сына, но без фанатизма. Это он привил ему страсть к чтению, обучал его азам наук, но при случае мог и прикрикнуть. Мать же буквально боготворила Зиги, не допуская даже малейшей грубости по отношению к нему. Мальчик оправдал ожидания Амалии, став первым в классе, а затем, окончив гимназию с отличными оценками, выучился на врача.
Следует отметить, что жизнелюбие и энергия матери Зигмунда, сердечно называвшего ее «торнадо», просто били ключом. А еще она безоговорочно верила в материнский авторитет, поэтому никаких возражений относительно женитьбы сына в 1886 году не имела. Когда супруга Зиги Марта стала рожать детей, Амалия обрадовалась тому, что золотая фамилия ее гения продолжит свое существование. Будучи взрослым женатым мужчиной, Зигмунд так же, как в детстве, всеобъемлюще любил свою мать. Выдающийся психолог считал, что дитя, находящееся в материнском чреве является прототипом всех видов любовных отношений.
Амалия стала важной частью жизни своих детей. На воскресные обеды к родителям приходили все без исключения. Зигфрид, как правило, являлся последним, неся для матери букет цветов. Амалия была прекрасной хозяйкой. Но, несмотря на отлично приготовленные блюда, старший сын испытывал регулярные несварения, которые он, видя в каждом чихе сигнал психологической проблемы, слабодушно старался не замечать.
Постепенно в семействе Фрейдов наметился рост авторитета Зигмунда и соответственно его падение у Якоба, который становился все немощнее. Когда глава семейства умер, а случилось это осенью 1898, бразды правления официально были переданы старшему сыну, без одобрения которого теперь не принимались никакие решения.
После смерти отца, которая нанесла душе глубокую рану, Зигфриду было нелегко. Позже он вспоминал, что отцовская мудрость и умение с легкостью переносить житейские невзгоды повлияли на него, поэтому после смерти родителя он ощутил отрыв от корней. Впрочем, даже любовь к родителю не умаляла постоянной подсознательной конкуренции с ним, сопровождаемой злостью, что мать не принадлежала ему до конца.
Повзрослевший Зигмунд стал анализировать собственные чувства, сновидения. В послании к близкому другу Вильгельму Флиссу юноша признался, что однажды, увидев мать без одежды, он почувствовал к ней интимное влечение. Проведя автономный психоанализ, Фрейд постиг, что его тайным желанием была женитьба на матери. Зигмунд обнаружил, что он влюблен в нее и испытывает ревность к собственному отцу.
Сомнительно, чтобы Амалия была в курсе революционных трудов сына. Скорее всего, даже если бы она попыталась их прочесть, то вряд ли бы их поняла.
Живость натуры Амалии не покидала ее до глубокой старости. Кроме ведения хозяйства, семейных дел с многочисленными внуками, невестками, она посещала модные салоны, любила допоздна играть в карты.
Будучи в преклонных летах, женщина посещала термальный курорт Бад-Ишль, сумев расположить к себе главу городка, поздравлявшего ее с днем рождения красивым букетом цветов. Безусловно, в этом почтении большая заслуга принадлежала ее именитому сыну, подарившему ей право ощущать себя королевой.
Амалия обожала ювелирные украшения. В 80 лет сыновья порадовали ее роскошной брошью, а в 90 – сказочной красоты кольцом с сапфиром и бриллиантами. А вот к своему внешнему виду всегда относилась с долей юмора.
Амалия Фрейд, мужественно борясь с тяжелыми проявлениями туберкулеза, ушла из жизни в 95-летнем возрасте. Зигфрид, безусловно, страдал после смерти матери, но вместе с тем чувствовал облегчение, что не умер раньше нее. Ведь к тому времени он уже был разбит болезнями, страдал от злокачественной опухоли челюсти.
На похоронах матери Фрейд не присутствовал. Он решил, что она должна остаться в его памяти живой и любимой. Знаменитый психолог так и не решился проанализировать свои отношения с главной женщиной в его жизни, которая оказала на него огромное влияние.