Советский Союз периода своего последнего 20-летия спокойного развития практиковал именно такой принцип отношения к евреям: на словах права равные, на деле же существует значительное число ограничений. Математик Белла Субботовская попыталась выступить против такого отношения к евреям.

Белла Абрамовна Субботовская родилась в Москве в 1938 году. Раннее детство ей запомнилось бомбардировками и эвакуацией. Когда девочке было 5 лет, пришла похоронка на отца. Ее матери , Ревекке Евсеевне, приходилось самостоятельно воспитывать дочь. Белла сама оставалась оставаться дома, в то время как мать трудилась, что называется, «на износ», пытаясь заработать немного больше. Понятно, что жизнь в военное и сразу послевоенное время была трудной, но Ревекка Евсеевна старалась, чтобы ее дочка получала всестороннее развитие.

Тратя заработанные деньги, в основном, на чисто бытовые нужды, мать умудрялась откладывать небольшие суммы на культурное развитие Беллочки. Периодически они вместе посещали консерваторию. С этих культпоходов в жизнь Субботовской навсегда вошла музыка. Правда, не она стала ее главным увлечением. На первом месте оказалась математика. Интерес к этой науке проявился еще в школе. Белла с интересом посещала математический кружок, участвовала в олимпиадах по точным наукам.

После окончания школы молодая девушка продолжила образование в лучшем вузе страны, без труда поступив на мехмат МГУ. Она блестяще отучилась положенный срок, затем продолжила получать профильные знания в аспирантуре на кафедре математической логики. В это время из-под пера простой аспирантки вышли две работы на тему теории сложности вычислений, которые были опубликованы в докладах Академии наук и, по утверждению математиков, намного опередили свое время.

После замужества некоторое количество работ Белла опубликовала уже под новой фамилией Мучник. Впрочем, замужем она была недолго, а после развода возвратила себе девичью фамилию. В 1967, когда Субботовской не было еще и 30 лет, она защитила кандидатскую диссертацию. Теперь, будучи молодым ученым, сама начала преподавать. Однако этот год победы Израиля в Шестидневной войне стал для многих иудеев Советского Союза неким Рубиконом, резко охладившим отношения между властями СССР и населявшими страну евреями.

Официальной версией ухода Субботовской из вуза в обычную школу стала разработка и внедрение в практику новой методики преподавания математики для детей младших классов. Однако неофициально она ушла туда в знак протеста, заметив, что многие еврейские дети не могли получить качественное образование.

В стране, пропагандирующей интернационализм, появилась негласная практика: не допускать еврейскую молодежь в некоторые вузы. Понятно, что это распространялось далеко не на каждый вуз, и даже в тех, которые попали в данный список, закрывали дорогу евреям не на каждый факультет. Однако там, где дело было связано с точными науками, ситуация сложилась очень неприятная.

Поступавшим в МГУ на факультеты точных наук еврейским абитуриентам на вступительных экзаменах предлагали решить не стандартные задачи, а специальные уровня международных олимпиад. То, что для решения таких задач на олимпиадах выделяется гораздо больше времени, никто, естественно, внимания не обращал. Абитуриенты-евреи должны были решать их в отведенное для всех время. В противном случае двери МГУ для них оказывались закрытыми. Среди абитуриентов такие задачи получили название «гробы».

Какое-то время проблему, хоть и замечали, но не могли понять точную причину происходящего. Но когда еврейских абитуриентов для проведения экзаменов начали объединять в отдельные группы, все стало ясно: в вузах стараются исключить малейшую возможность просачивания евреев на факультеты точных наук. Поняв, что это не единичные случаи, а целенаправленная политика, Белла Абрамовна решила по-своему помочь еврейской молодежи, провалившей вступительные экзамены.

Она использовала небольшую лазейку в советском законодательстве, согласно которой абитуриенты, получившие неудовлетворительную оценку, но не согласные с ней, могут подать апелляцию. Правда, на это отводилось строго ограниченное время, всего один час. Естественно, что обычный молодой человек, расстроенный случившимся, просто не успевал это сделать. Вот тут на помощь и приходила Субботовская. Объединив усилия с Валерием Сендеровым и Борисом Каневским – правозащитниками, знавшими математику, она встречала расстроенных молодых людей буквально у дверей аудиторий. Здесь же составлялись апелляции, и у ребят вновь появлялась надежда.

К сожалению, процент положительно удовлетворенных апелляций оказался чрезвычайно мал, поэтому Субботовская с товарищами решили действовать иначе. Осенью 1978 они открыли курсы, где проводились занятия с молодыми людьми, не сдавшими экзамены на мехмат МГУ. В первую группу набрали 14 человек. Лекторами были сами организаторы курсов. Один раз в неделю они читали лекции или проводили семинарские занятия.

Первое время слушателями курсов можно было стать строго по знакомству, но со временем, по мере распространения информации, туда стали принимать всех желающих. Со временем молодых людей стало слишком много, поэтому Субботовская начала привлекать для чтения лекций других известных математиков. Уже в следующем наборе количество учеников превысило сотню человек. Они и дали курсам собственное название – Еврейский народный университет.

Возможно, самодеятельный вуз просуществовал бы еще долго, если бы не некоторые обстоятельства. Для молодых людей еврейской национальности обучение там абсолютно ничего не решало. На вступительных экзаменах им прямым текстом заявляли, что в МГУ на мехмат их не возьмут ни при каких обстоятельствах. Вторым обстоятельством стал выход самиздатовской статьи, написанной Сендеровым и Каневским «Интеллектуальный геноцид. Экзамены для евреев: МГУ, МФТИ, МИФИ». Как назло, публикация появилась в 1980, в год проведения Олимпийских игр в Москве, так что, скандал получился знатный. Учитывая, что госбезопасность уже приглядывала за подпольным «университетом», а скандальная статья быстро разлетелась по миру, ее авторам пришлось несладко. Каневский и Сендеров получили реальные сроки. Первый – 3 года лагерей, второй же – все 7. Досталось и Субботовской. Хотя напрямую она и не была замечена в написании статьи, на допросы ее все же вызывали. Как ни старалась женщина дистанцироваться от этого скандального дела, следователей ее ответы не удовлетворяли.

Такие «приглашения» к следователям продолжались долго. Закончились они лишь в связи с гибелью Субботовской в автоаварии. Несчастье произошло поздним вечером на одной из московских улиц, когда женщина пыталась перейти дорогу. После этого работа Еврейского народного университета заглохла, и он больше не возобновил занятия.

Как выяснилось, часто любые начинания держатся на стараниях всего одного человека, и едва он уходит, дело прекращается. Так исчез и Еврейский народный университет, в котором с 1978 по 1983 год отучилось свыше 350 еврейских юношей и девушек.