Это давняя, однако очень поучительная история. Она случилась в 1969 году. Интерес к ней проснулся недавно, в связи с санкциями, которые ввел ЕС в отношении России. Для РФ это обернулось потерей универсальных десантных вертолетоносителей “Мистраль”. А в конце 60-х годов прошлого века аналогичные санкции были введены в отношении Израиля. И тогда он, как и Россия сейчас, лишился пяти ракетных кораблей, которые Израиль заказал и оплатил еще до ввода санкций, а потом не мог забрать.
Однако на этом сходство и заканчивается. Дальнейшие действия Израиля по возврату того, что они считали своим, не были такими же пассивными, как у нынешней России. Израиль решил провернуть спецоперацию, сделал очень высокие ставки и выиграл.
Дело было так. Израиль, который с момента основания своего национального государства вынужден был вести бесконечные войны с арабским миром за право своего существования, очень быстро понял перспективу использования ракетных установок с моря и стал искать партнера, который бы помог изготовить подобную технику. Первоначально выбор пал на Германию. Ее точило чувство вины перед евреями за Холокост, и тогдашний канцлер Германии Аденауэр дал согласие на подписание контракта. Он был подписан, и даже началась работа по производству трех первых катеров. Однако вскоре под давлением “большой политики” Аденауэр вынужден был свернуть работу и отказать израильтянам в сотрудничестве. Но зато он не был против передать чертежи и наработки по катерам другой стране, которая бы согласилась помочь еврейскому государству получить необходимое ему вооружение. И тогда Израиль обратился к Франции.
До 1967 гола Франция была регулярным поставщиком различного вида оружия для Израиля, в том числе и летального. В целом еврейское государство получало до трех четвертей своего оружия именно из Франции. Израилю оно было очень нужно. Арабо-израильские войны не стихали. И чтобы иметь возможность защищаться, государству необходимо было систематически вооружиться. Однако вскоре Франция начала работать над укрепление отношений с арабским миром. Не последнюю роль в этом рьяном стремлении к дружбе сыграла и нефть, которой в Азии пока изобилие.
В общем, Франция начала “дружить” с арабами, и автоматически от нее стали требовать сворачивания милитаризации Израиля. И вот в 1967 году Франция вначале запрещает продажу Израилю летального наступательного оружия, а в 1969-м запретила в принципе любые поставки вооружения израильтянам.
Можете себе представить недоумение в среде израильских вояк, ведь такие точно ракетные катера были с успехом проданы Францией злейшим врагам израильтян – арабам.
Арабский мир покупал военные суда в Европе очень активно. И дошло до того, что Израиль, располагающий 273 километрами водной границы, стал уступать на море своим врагам. Ситуация становилась критической. Нападения с моря на еврейское государство участились. В 1967 году два военных катера советского производства, именуемые в простонародье “Комар”, шедшие под египетским флагом, нанесли два точечных удара по израильскому эсминцу. В результате атаки, в организации которой обоснованно подозревают и Россию, было выпущено четыре ракеты и столько же абсолютно точных попаданий в цель. Эсминец пошел ко дну, 47 израильских военнослужащих погибли на месте, более сорока были доставлены в местные больницы с ранениями разной степени тяжести.
Этот инцидент потряс до глубины души тогдашнего премьер-министра страны Голду Меир. Военно-морской флот Израиля был фактически подавлен. Руководство армии вынуждено было признать, что израильский морской военный флот – это фикция, которая никому не угрожает, но ведь никого и не защищает. И тогда Голда Меир потребовала предпринять экстраординарные меры. В числе таких мер и стал заказ двенадцати военных катеров-ракетоносителей во Франции.
Их изготовили на верфи города Шербур в компании Construction Mecaniques de Normandie.
7 из катеров Израилю повезло оплатить и забрать еще до введения санкций, а вот оставшиеся пять зависли. Деньги за них давно были перечислены на счета французской компании. Но санкции не позволили реализовать договор о сотрудничестве до конца.
В результате после длительных совещаний с представители армии и флота, премьер министр Израиля принимает решение о начале спецоперации “Шербур”. Она понимала, что случай этот беспрецедентный. Что такой шаг фактически является международным актом, направленным против Франции. Тем не менее, решение было принято. И подтолкнула к этому израильского премьера не в последнюю очередь трагедия с израильским эсминцем.
Спецоперация состояла из нескольких компонентов.
Первый – роль правительства Израиля. Их задача была не испугать французов. Сохранение спокойствия в рядах французских партнеров гарантировало успех всего мероприятия по захвату катеров. Кроме того, власти Израиля должны были сыграть и свою актерскую роль, сделав видимость, что они смирились с потерей катеров и теперь продают их некой норвежской фирме “Стартботт & Вайль”, добывающей нефть. Естественно, что никакой нефти фирма не добывала, зато она выступила тем посредником, благодаря которому угон судна стал возможен.
Вторая важная задача также была поручена правительству. Оно должно было создать фирму-однодневку, которая бы помогла Израилю оформить сделку о продаже катеров. Ведь продавать катера нельзя было только Израилю. А вот другим странам – можно.
Завершающий этап осуществили израильские спецназовцы. В роли учеников, осваивающих навыки работы на военных морских катерах, выступили 72 матроса и офицера. По официальной версии, они приехали во Францию, в Шербур, под видом норвежцев, купивших ракетные катера и прибывших, чтобы научиться работать на них. На самом деле они готовились к реализации плана “Шербур”.
Готовились так. Во-первых, регулярно, раз в неделю, выходили в море на “зависших” катерах. Во-вторых, по ночам спецназовцы специально включали прогреваться двигатели, для того чтобы люди из соседних домов привыкали к шуму двигателей и не заподозрили неладное.
Операция была назначена на 25 декабря, католическое Рождество.
В ночь перед Рождеством, в самый сочельник, когда все вокруг расслабленные и позабывшие о безопасности пьют шампанское, операция “Шербур” перешла в завершаю стадию. 72 морских офицера спецназа поднялись на борт “зависших катеров” ночью 25 декабря и завели двигатели судов. Ровно в два часа ночи с опущенными флагами и потушенными сигнальными огнями, в полной темноте 5 ракетных катеров вышли из верфи Шербур в открытое море.
Практически беспрепятственно те, кто скрывался под именем сотрудников норвежской компании, захватили ракетоносители и повели их к израильским берегам.
Преследование началось не сразу. Пропажу обнаружили только спустя сутки послы выхода из французского порта. Сказались праздники и ненадлежащая охрана порта. Говорят, командующему ВМФ Франции был дан приказ нанести ракетный удар по беглецам, однако тот категорически отказался это делать, за что и лишился работы. Но это только так говорят. Подтверждения этой версии нет.
Новость об угоне пяти катеров буквально лихорадила все СМИ мира в течение недели. Неслыханная дерзость и грубые нарушения международного права вызвали массу всяких протестных нот со стороны правительства Франции. К тому времени, когда спустя неделю катера таки дошли до израильского порта Хайфа, махать кулаками не было уже никакого смысла.
Не скроем, это обострило и усугубило и без того неблагоприятные отношения между двумя странами. Однако в конце концов, со временем все успокоились. В конце концов правительство Франции снова повернулось лицом к своему давнему партнеру, Израилю.
Эта история заставила военное командование Франции пересмотреть свои позиции в вопросах безопасности. После вопиющего инцидента полетело немало голов в высшем руководство военно-морского флота. Были предприняты беспрецедентные меры безопасности, и сегодня спецоперация с кодовым названием “Шербур”, предпринятая израильтянами, уже вряд ли была бы возможна. Но тогда, почти 50 лет назад, она была круче самого острого триллера.