До чего же непостоянной бывает удача. Казалось бы, карьера складывается успешно, дела идут хорошо, но вдруг – раз, и все рухнуло. Именно такое случилось с придворным врачом первых русских царей династии Романовых Данилой Жидовиным. Попав в круговорот борьбы за царский престол, он на виду у всех был казнен весьма жестоким образом по принятым тогда нормам.

На самом деле, Данила Жидовин – это псевдоним, данный ему для упрощения русского произношения. Настоящее имя придворного врачевателя было Стефан фон Гаден. Он был выходцем из германского города Бреслау (теперь это польский Вроцлав). Родившись в семье врача, впоследствии и сам себя не мыслил без этой профессии. Чтобы добиться возможности получить столь желаемое образование, еврейский юноша даже пошел на смену веры, перейдя из иудея в лютеранина.



Но и столь радикальный шаг не дал ему полного права изучать медицину у себя на родине, поэтому молодой человек отправился на восток, где поступил в Братскую школу-коллегиум города Львова. Статус этого учебного заведения был несколько ниже университетского, однако наличие диплома позволяло начинать карьеру медика на вполне законных основаниях. И Стефан фон Гаден отправился в польскую армию, в которой нужда в медиках была ничуть не меньше, чем в гражданском обществе.

Служба, правда, оказалась недолгой. В этот период Польша вела бескомпромиссную войну против украинских сепаратистов на востоке страны, которая не стала для нее победной. Очень скоро армия Богдана Хмельницкого наголову разгромила польские войска, и фон Гаден очутился в плену. Не погиб он только потому, что попался в руки татарам, которые думали поживиться на продаже европейца. Стефана переправили на юг, где продали туркам, у которых фон Гаден тоже не задержался. Воспользовавшись тем, что новые хозяева предоставили ему относительную свободу в перемещениях, он сумел добраться до Каменец-Подольского, где находилась мощная крепость с солидным гарнизоном, и там продолжил заниматься врачебным делом. По случаю Стефан оказался в Киеве, где тогда с миссией находился потомственный царский воевода Андрей Васильевич Бутурлин. Это был шанс, которым фон Гаден не преминул воспользоваться.

Попросившись к Бутурлину на службу, он записался к нему в полк в качестве врача. Вот здесь-то появился новый человек, который впоследствии ввел данцигского еврея в круг высших слоев русского государства. Им был Артамон Сергеевич Матвеев, руководитель Аптекарского приказа, по делам службы часто наведывавшийся к Бутурлину и подружившийся с его новым лекарем. Матвеев и поспособствовал переводу Стефана в Москву.

На новом месте уже под именем Данила Жидовин Стефан устроился на службу под крыло своего друга и покровителя Матвеева – в Аптекарский приказ. Его знания быстро оценили. И хотя диплом львовской школы в России ничего не значил, Данилу признали за достойного доктора. Вскоре на хорошего врачевателя обратил внимание сам царь Алексей Михайлович.

Чтобы нейтрализовать действовавший в стране закон о непризнании иностранных дипломов, царь издал специальную грамоту, в которой лично присвоил Жидовину звание доктора. Этот документ дал возможность Даниле стать придворным медиком. Он стал постоянным врачом не только царя, но и его ближайшего круга, в первую очередь, царицы и царских детей. К чести Жидовина, свое высокое положение он использовал не только для личной наживы, стараясь помогать и другим евреям, по той или иной причине оказывавшимся в Москве. Как заметили современники, после появления при дворе этого врачевателя, численность еврейской общины в городе и при царском дворе существенно возросла.

Определенные коррективы в положение Данилы Жидовина внесла кончина Алексея Михайловича. Новый правитель, Федор Алексеевич, отправил в отставку руководителя Аптекарского приказа, а заодно и покровителя Данилы Матвеева. Жидовину пришлось взять на себя руководство приказом параллельно со слежением за здоровьем царской семьи. К несчастью для него, новый правитель Руси был человеком болезненным, поэтому даже при всех стараниях врача прожил недолго. Это немедленно повлекло за собой череду событий, приведших Данилу к страшной развязке.

Официальной бумаги о передаче власти в стране Федор Алексеевич не оставил, и в боярской среде началось противостояние. Одни ставили на старшего из оставшихся сыновей Алексея Михайловича Ивана, другие – на младшего его сына Петра. У первого за спиной стояли бояре Милославские, второго же «продвигали» Нарышкины. Иван также оказался слабоват здоровьем, поэтому чаша весов больше склонялась в пользу Петра. Однако ему было мало лет, поэтому в полном объеме исполнять обязанности царя он еще не мог. Тогда малолетнему властителю назначили опекуна. Им стал отставной руководитель Аптекарского приказа Артамон Матвеев.



Недовольные Милославские организовали заговор, подняв стрельцов на бунт. Первой же высокопоставленной жертвой бунтарей стал Матвеев, которого обвинив в ереси, быстренько казнили, выбросив с крыльца царского дома прямо на стрелецкие копья. После этого настала очередь царского лекаря. Однако Данила, почувствовав неладное, переоделся в простую одежду и покинул Москву, спрятавшись в окрестных лесах.

К сожалению, долго скрываться он не мог. Голод вынудил Жидовина вернуться в Москву, где его очень быстро опознали. Обвинив в чернокнижничестве и отравлении царя, несчастного отправили в Константиновский застенок для подтверждения обвинений. Под пытками тот во всем сознался. Облегчив себе страдания, Данила Жидовин ускорил свою кончину. Его отправили на Красную площадь, где на Лобном месте подвергли четвертованию. Останки несчастного лекаря спустя несколько дней вывезли за город и закопали в незаметном месте, чтобы никто никогда не узнал, где именно похоронен личный врач русских царей.