Этот человек, одаренный талантом художника, был не признан в официальном советском искусстве, откуда его буквально изгнали. А узнали и запомнили его по портретам, на которых он изобразил своих друзей: писателя В.Шаламова, ученого А.Сахарова, жену репрессированного поэта Н.Мандельштам. Звали его Борис Биргер.

Мальчик появился на свет в еврейском семействе в апреле 1923 в Москве. Его родители были образованными людьми. Мать имела медицинское образование, а отец – юридическое. Правда, прославился Биргер-старший не в качестве адвоката или судьи, а как химик, создавший ткань для парашюта.

Детство Бориса прошло во дворе на Сивцевом Вражке. В этом старейшем московском районе жили многие знаменитые люди. Из окон квартиры Биргеров можно было увидеть дом литератора С. Аксакова, неподалеку от их двора находился дом публициста-революционера А. Герцена. Позднее Борис признавался, что вид из окна своей комнаты он рисовал много раз. Эти ранние живописные опыты вырастили в художнике любовь к свету, который, по его же признанию, хотелось писать. Та и появились на его картинах свет свечи, настольной лампы, солнечное сияние из окна.



Осваивать искусство живописи юный Биргер начал в детской художественной школе, относившейся к Центральному Дому пионеров. Потом продолжил учебу в художественном училище Москвы. Наставником Бориса был известный пейзажист П.Петровичев, бывший в свое время учеником гениальных художников В.Серова, Исаака Левитана.

Учебу в Московском художественном институте, куда он поступил в 1941, прервала война. В 1942 Биргера призвали в армию и отправили на фронт. Служа военным переводчиком, часто бывал на передовой, где допрашивал пленных. Участвовал в Сталинградской битве. По окончании войны возвратился в родной вуз, который окончил в 1951.

Картины художника, написанные в духе социалистического реализма, были востребованы. Они активно выставлялись, хвалились советскими критиками. Биргер, вступив в Союз художников, начал получать государственные заказы. Однако, увлекшись живописью авангардиста Р.Фалька, резко вышел из академического искусства, уничтожив уже написанные картины. Впрочем, и после экспериментов с абстракционизмом и кубизмом он испытал разочарование. Художник понял, что абстрактное искусство является бегством от формы, что означает признание в собственном бессилии.

Биргер стал писать пейзажи и натюрморты. Понимание, что возникновение формы происходит из световой и цветовой структуры, привело художника к желанию «писать свет». К слову, в этом стремлении он не был в одиночестве. В 1950-е некоторые художники увлекались французской живописной школой. Свою первую выставку-манифест в 1961 они назвали «Девять», по количеству участвовавших в ней творцов. Экспозиция подверглась жесткой критике, обвинениям в формализме.

Спустя год полотна Биргера появились на московской выставке «30 лет МОСХ» в Манеже, прославившейся тем, что она вызвала гнев тогдашнего генсека КП СССР Никиты Хрущева. Далее последовало исключение ее участников, в том числе и Биргера, из Союза художников за «очернение советской действительности».

Наступившая творческая изоляция мастера привела его к поиску единомышленников. Настоящим другом Биргера стала вдова репрессированного поэта Осипа Мандельштама Надежда, общение с которой стало для художника великим счастьем.

В 1966 его вновь приняли в Союз художников. Однако спустя два года опять исключили за подпись под коллективным письмом в защиту правозащитника А.Гинзбурга, обвиненного властями в антисоветских взглядах.



И вот теперь имя Биргера в СССР окончательно попало под запрет. В его жизни остались немногочисленные друзья, в том числе и поддержавший его В.Шаламов, да маленькая мастерская в Измайлово. Кстати, портрет автора «Колымских рассказов» появился не сразу. Поначалу писатель отказался позировать. А согласие было получено после решительного поступка Биргера, когда он выгнал одного молодого человека, ругавшего натюрморт близкого друга Бориса В.Вейсберга. Шаламов тогда сказал, что он поверил в то, что существуют люди, могущие постоять за друга.

Портретом Шаламова начался новый творческий период мастера, который увлекся психологической живописью. Биргер стал изображать близких ему по духу людей. Так появились портреты Н.Мандельштам, писателей В.Войновича, Ф.Искандера, барда Б.Окуджавы и другие. Это были друзья художника, без которых он не мыслил своей жизни. В частности, по поводу портрета академика А.Д.Сахарова Биргер признавался, что написал его не только потому, что преклонялся перед ним, но, прежде всего, потому, что считал его близким человеком.

В 1970-е художник стал известен за границей. Его творчество хорошо знали в Германии благодаря дружбе с писателем Г. Беллем, письма которого, по признанию Биргера, становились для него настоящим спасением от отчаяния и неверия в свои силы. Два талантливых человека встретились летом 1979, когда Белль, будучи в Москве, заехал в Измайлово.



Биргер не замыкался в себе. В 1980-е в его квартиру потянулась творческая интеллигенция, правозащитники. Жилище художника стало одним из ярких мест, где разгорались жаркие споры об искусстве и политических реалиях, устраивались кукольные постановки, небольшие спектакли. Это был подлинный островок свободомыслия, горячо любимый и ценимый друзьями Бориса Георгиевича, которые знали, что Биргер окажет помощь даже с риском для себя.

Примером этому может служить дружба с опальным ученым и общественным деятелем А. Д. Сахаровым. Через Г. Белля Биргер доставал для него импортные лекарства, которые вместе с продуктами отправлял ему в Горький. В 1986 он лично встречал академика, возвратившегося из ссылки в Москву.

Надо сказать, что друзья у Биргера тоже были настоящие. В 1981 И.Кваша, ставивший в «Современнике» пьесу М.Булгакова «Кабала святош», пригласил художника для оформления спектакля. Биргер, чье имя было под запретом, сам предложил поставить в официальных бумагах фамилию своего ученика. Однако Кваша проявил решительность и добился разрешения для официального участия художника в спектакле.



Биргер, как ребенок, был способен радоваться розе, распустившейся в лучах солнечного света, и забывать на время о страшной реальности за стенами дома. Вот это умение он считал своей главной жизненной опорой.

В 1990 Биргером был получен грант от общества Г.Белля, что дало ему возможность переехать с семьей в Германию. Там он провел последние годы своей жизни, скончавшись в начале августа 2001 в немецком городе Ойскирхен. Европейские зрители смогли увидеть талантливые картины мастера, а вот на родной земле этот «Пушкин» среди художников оказался незаслуженно забытым.