А началось с того, что в один из хамсинных дней 1952 года Моше Даян, увидев парящего орла, решил поохотиться.
Генерал вскинул винтовку и прицелился. Чья-то рука легла на ствол и отвела его в сторону. Даян гневно повернул голову и встретил взгляд холодных голубых глаз.
— Не стреляй,- сказал молодой солдат. — Не так уж много орлов в нашей стране.
— Фамилия? - резко бросил генерал.
— Меир Хар-Цион.
— Ты прав, Меир.

О солдате, осадившем самого Даяна, сразу заговорили в армии.

***

Меир Хар-Цион, родившийся под фамилией Горовиц, капитан израильского спецназа, офицер-десантник израильской армии, боец «Подразделения 101» и 890 батальона.

Мужество и отвага Хар-Циона в годы службы в армии были известны всему Израилю даже без интернета. Премьер-министр Давид Бен-Гурион называл его «новым Бар-Кохбой», а генерал Моше Даян — «солдатом номер один».

Эпизод, который вы прочитали - часть интереснейшего очерка о нем "Не хочу, чтобы он умирал..." написанного замечательным писателем, моим добрым другом Владимиром Фромером. Светлая Память Володе...

Я приведу еще один любопытный эпизод из его очерка:

Ни к кому Меир не был привязан так, как к сестре Шошане. Она была частью его души. Он говорил потом, что что-то навсегда умерло в нем с ее смертью. И много времени спустя, чудом вырвавшись из мира, в котором не было ни надежд, ни желаний, вложив остаток душевных и физических сил в создание ранчо в Нижней Галилее, он назвал его именем сестры.

Случилось это в феврале 1955-го года. Шошана, уже получившая повестку о мобилизации на действительную службу, решила пойти со своим другом Одедом в небольшой поход. Ей хотелось пройти в Иерусалим через Эйн-Геди и Иудейскую пустыню.

Шошана не меньше Меира любила такие скитания.

— Это в последний раз, — сказала она матери.

Судьба придала страшный смысл ее словам. Шошану и Одеда убили бедуины из племени Азазма. Лишь через три месяца обнаружили их тела, брошенные в высохший колодец.

Потрясение оказалось чрезмерным даже для железных нервов Меира. Он плакал, но никто не видел его слез. Через несколько дней после трагического известия, Меир, как всегда спокойный и подтянутый, явился к Шарону.

— Арик, — сказал он, — я требую ответной операции. Не только потому, что погибла моя сестра. Убиты двое израильтян. Вспомни, сколько раз наш отряд реагировал в прошлом на подобные вещи.
— Да, — ответил Шарон, помедлив, — но сейчас не время. Ведется сложная политическая игра. "Старик" не разрешает нам действовать. Потерпи.
— Тогда я сделаю это сам, — произнес Меир.

Шарон обратился к начальнику генштаба. Выслушав его, Даян сказал:
— Разрешение на операцию дать не могу. Ты ко мне не обращался, а Хар-Цион не обращался к тебе. И передай Меиру, чтобы был осторожен. Я не хочу его потерять.

Шарон передал Меиру этот разговор без комментариев.

И Меир с тремя бойцами из киббуца Эйн-Харод, хорошо знавшими Шошану, отправился в Иудейскую пустыню.

Мстители ворвались в лагерь племени Азазма, захватили пятерых бедуинов и привели их к тому месту, где были найдены тела Шошаны и Одеда. Четверых убили, а пятому Меир сказал:
— Я освобождаю тебя, чтобы ты рассказал своему племени о том, как отомстил Хар-Цион за убийство своей сестры и ее друга.

Начался международный скандал. Комиссия по перемирию передала израильским властям протокол показаний оставшегося в живых бедуина и потребовала наказания виновных. Бен-Гурион пришел в ярость. Он приказал арестовать Меира и вызвал к себе Шарона. Арик, предчувствуя грозу, позвонил Даяну и спросил:

— Что мне сказать "старику"?

— Да говори, что хочешь, — ответил Даян, — но помни, что я не имею никакого отношения к этой истории.

Явившись к "Старику", Шарон попытался вывести своего любимца из-под удара и даже утверждал, что Меир в тот день никуда их части не отлучался.

Это было уж слишком. Голосом, не предвещавшим ничего хорошего, Бен-Гурион сказал:
— Арик, если бы я прислушивался к мнению твоих врагов, то тебя давно бы не было в армии. Я все могу простить, кроме лжи.

Досталось Шарону. Досталось и Даяну. Что касается Хар-Циона, то "Старик" потребовал отдать под суд "этого бандита". Но тут нашла коса на камень.

— Суд над Меиром деморализует армию, — заявил Даян и даже пригрозил отставкой. Это подействовало. Дело Хар-Циона было спущено на тормозах.

Светлая Память этому Человеку. Эту страну строили именно такие люди... И построили.