Он ухитрялся выигрывать, казалось, самые проигрышные дела, в которых все было против его подзащитных, но этот человек находил достаточные аргументы для вынесения его подопечным оправдательного приговора. Это Оскар Осипович Грузенберг.

Настоящее имя Грузенберга – Израиль Иосифович. Он родился в городе Екатеринославе, крупном губернском городе Малороссии (ныне Украина), 15 апреля 1866. Семья мальчика относилась к зажиточным: отец числился купцом 2-й гильдии, что по тем временам говорило о солидном достатке. Дедушка Осипа был раввином. Получив первоначальное образование, молодой человек выбрал для себя профессию адвоката, для обучения которой отправился в Киев, где поступил в Киевский университет на юридический факультет.

Учеба Грузенбергу давалась легко. По окончании заведения ему как отличному выпускнику предложили остаться в университете в качестве преподавателя. Правда, для сдачи профессорского экзамена от молодого человека потребовали самую малость: отказаться от иудаизма и перейти в христианство. Грузенберг посчитал это для себя унизительным и ушел из университета на «вольные хлеба», устроившись помощником присяжного поверенного. В этом статусе он проработал довольно долго – вплоть до 1905. Еврейское происхождение было ему преградой.



Зато, будучи помощником, начинающий юрист набирался опыта, и уже первое самостоятельное дело, которое ему доверили в 1900 году, он провел просто блестяще. Это был процесс в отношении аптекаря-еврея Блондеса, которого обвиняли в популярном тогда в преступлении – ритуальном убийстве. После подачи кассации по делу несчастного аптекаря было назначено повторное слушание, и благодаря блестящей работе адвоката Грузенберга Блондеса оправдали.

Об Оскаре Осиповиче заговорили, и к нему потянулись клиенты, в первую очередь евреи. Очень скоро Грузенберг стал известен как «еврейский защитник». Но в провинциальном, хотя и древнем Киеве, ему стало тесно, тем более что при всем его опыте, профессионально расти ему не давали, продолжая держать в статусе помощника присяжного поверенного. Тогда Грузенберг отправился в столицу – Санкт-Петербург, и уже в январе 1905 желаемый статус присяжного поверенного им был получен. С этого момента звезда адвоката-еврея засверкала на всю империю.

Начиная с 1905 года, не было практически ни одного специфического еврейского процесса, в котором не фигурировал бы в качестве адвоката обвиняемого Оскар Грузенберг. Теперь именно к нему стремились попасть попавшие под следствие евреи, и не было ни одного резонансного случая, где адвокат позволил бы наказать невиновного человека. Защита чести и достоинства своего народа стала для Грузенберга почти святым делом. За это он снискал искреннее уважение в среде соотечественников и лютую ненависть в антисемитских кругах.

Интересно, что Оскар Осипович обладал практически неуемной энергией. Параллельно с адвокатской деятельностью он принимал участие в работе специализированных юридических журналов. В издании «Право» работал в качестве одного из редакторов, а в «Журнале Санкт-Петербургского юридического общества» вел отдел уголовного суда. Это дополнительно показывало его как знатока уголовного права. Но и это еще не все. Грузенберг активно помогал своими советами депутатам-евреям, избиравшимся в третью и четвертую Государственные думы, а будучи членом конституционно-демократической партии, сам баллотировался как кандидат в члены второй Государственной думы.

Но вернемся к его адвокатской практике. Апофеозом юридической деятельности Оскара Грузенберга стала защита им еврея Менахема Менделя Бейлиса в ходе очередного скандального процесса, длившегося с 1911 по 1913 год. 37-летнего приказчика кирпичного завода обвинили в преднамеренном убийстве 12-летнего мальчика Андрея Ющинского. И несмотря на то, что все факты указывали на другого человека – уголовницу и скупщицу краденного Веру Чеберяк – следствие по указанию властей инспирировало дело против Бейлиса просто потому, что он еврей.



Художник Валентин Серов. «Портрет Оскара и Розы Грузенберг». (1910 год).

В памяти народа еще свежи были события череды революционных волнений 1905-1907 годов. Чтобы приглушить их, властям требовалось некое громкое событие. Убийство мальчика стало удобным поводом перевести народный гнев в иное русло. Ни в чем неповинного Бейлиса обвинили в кровавом навете (использовании крови христианского ребенка для приготовления мацы). И под это средневековое обвинение начали «подгонять» материалы следствия. Административный ресурс был задействован максимально: подкупили двух медиков, давших ложную информацию о причине гибели мальчика; подговорили соседей по камере заявить, будто Бейлис сам признался им в своей вине. Были и другие подделки документов в процессе следствия. Все это было сделано настолько грубо, что бросалось в глаза даже неспециалисту. Вовсе неудивительно, что дело получило большой резонанс не только в России, но и за ее пределами. Российская прогрессивная общественность была крайне возмущена. Уровень недовольства был столь высок, что зазвучали угрозы забастовок рабочих, студентов и другой либеральной общественности.

Из-за рубежа в Россию также шли различные петиции с протестами относительно хода процесса Бейлиса. К протестному процессу подключились литераторы Франции, епископы из Англии, а в Германии даже проходили демонстрации. Защищать доброе имя ни в чем неповинного еврея вызвались лучшие адвокаты страны. Их группу возглавил Оскар Осипович Грузенберг. Завершающий штрих в скандальном деле поставили слушания 28 октября 1913 года. Обвиненный следствием еврей был полностью оправдан и немедленно выпущен из-под стражи.

Но как бы удачно ни выступал Грузенберг на процессах против евреев, наиболее яркими были его речи в защиту литературных деятелей. По одному из таких дел проходил известный в будущем, а тогда просто начинающий литератор Корней Чуковский. В то время молодой поэт рискнул опубликовать свои стихи в неблагонадежном еженедельнике «Сигнал». На него завели дело, и на суде прокурор обвинил Чуковского в заговоре против государя императора. Но едва на процессе начал выступать Грузенберг, обвинение сразу же рассыпалось, и Чуковский был оправдан.

Своей свободой и добрым именем Оскару Осиповичу обязаны такие выдающиеся российские литераторы как Максим Горький, Владимир Короленко, Иннокентий Анненский, а также некоторые видные общественные деятели того периода. Наступивший 1917 год поставил точку в адвокатской карьере Оскара Грузенберга. После Февральской революции он с головой ушел в государственные дела, став сенатором Уголовного департамента Правительствующего Сената. Несколько позже по еврейскому национальному списку его избрали во Всероссийское учредительное собрание, правда, Грузенберг от мандата отказался.



Когда к власти в стране пришли большевики, Оскар Осипович уехал из неспокойной столицы в пока еще тихую Одессу. Однако революционные события вскоре докатились и туда, поэтому Грузенберг отправился в еще более далекую Грузию. Этот период его жизни отмечен тем, что адвокат работал сразу две организации: Еврейский совет самообороны и Совет по оказанию помощи жертвам погромов. Но когда в Закавказье пришла Красная Армия, Грузенбергу ничего не оставалось делать, как навсегда покинуть страну.

Начиная с 1920 года и по самый конец жизни, Оскар Осипович жил за пределами России. Сначала это была Германия, потом Латвия, а последний период он провел во Французской Ривьере, в Ницце. Там же знаменитый юрист и скончался 27 декабря 1940 года. Спустя 11 лет прах защитника евреев России переправили в Израиль и перезахоронили в Тель-Авиве. Кстати, одна из улиц этого города носит имя Грузенберга. Еще одна из городских улиц посвящена талантливому адвокату в Иерусалиме.