У этого сына старьевщика отсутствовали голос и слух, да и с музыкальной грамотой были большие проблемы. Ее он не знал, называя ноты «чаинками». Однако прошло время и его пение, затаив дыхание, слушало множество людей.
А его коллеги по творческому цеху говорили об абсолютном вкусе и художественной интуиции этого артиста. Ему позволялось править тексты песен, а такие гении композиторского искусства как Никита Богословский, Борис Мокроусов, Василий Соловьёв-Седой радовались, когда он исполнял их произведения. Речь идет о талантливом артисте Марке Бернесе.
Он родился в еврейской семье Наума Неймана. А произошло это в украинском городке Нежине 25 сентября 1911. Отец, трудившийся старьевщиком, лелеял мечту, что его сын освоит профессию бухгалтера. Поэтому уже в Харькове, куда семья Нейманов перебралась в 1916 году, мальчика отдали сначала в среднюю школу, а затем торгово-промышленное училище. Однако Марк мечтал о другом. В 15-летнем возрасте подросток увлекся театром, да так, что готов был делать любую работу. Он расклеивал театральные афиши, зазывал публику, был статистом. Сцена влекла его к себе неимоверно. И вот однажды Марку предложили сыграть роль вместо заболевшего артиста. Его исполнение понравилась знаменитому режиссеру Николаю Синельникову. В 17-летнем возрасте он придумал себе псевдоним Бернес и стал слушателем театральных курсов. После этого поехал покорять Москву, где работал в различных труппах сначала в массовке, потом во вспомогательном, и, наконец, в основном актерском составе Московского драмтеатра.
Кинокарьера Марка Бернеса началась в конце 1930-х с ролей в «Человеке с ружьем» и «Истребителях». Фильм режиссера Леонида Лукова «Два бойца» сделал из молодого артиста настоящую звезду. Бедовый и неунывающий парень Аркадий Дзюбин стал любимцем публики. Однако путь к славе был нелегким. Так как его герой был одесситом, Марку пришлось овладевать особым одесским выговором, которому он учился у раненых, лежавших в госпитале Ташкента. Кроме того, нужно было придумать облик героя. Прошло полтора месяца, пока не родился образ, полюбившийся зрителям. Помог, как говорится, случай. Однажды, зайдя в парикмахерскую, артист, погруженный в собственные мысли, попросил подстричься. Молоденькая парикмахерша постаралась и оставила на бритой голове молодого человека лишь чубчик. Очнувшись и поглядев в зеркало, Бернес понял, что перед ним сидит его герой, одессит Аркаша Дзюбин. Артист сыграл настолько органично, что коренные одесситы стали считать его земляком. Когда же он говорил, что никакого отношения к приморскому городу не имеет, люди считали, что артист просто зазнался.
В фильме «Два бойца» герой Марка Бернеса исполнил песни «Темная ночь» и «Шаланды», которые настолько полюбились зрителям, что их стала петь вся страна. За воплощенный образ настоящего советского воина Бернес получил боевой орден Красной звезды как настоящий фронтовик.
Написанную в 1945 на стихи Михаила Исаковского песню «Враги сожгли родную хату» запретили практически сразу по причине «пессимизма и пошлости напева». Спустя 15 лет Марк Бернес решился спеть ее во Дворце спорта. Негромко и проникновенно зазвучали простые слова, а затем тревожно и потерянно вопрос, который задавали после окончания войны многие воины: «Куда ж теперь идти солдату, кому нести печаль свою?». Зрители в зале поднялись и склонили головы, не скрывая слезы. Горе, о котором пел Бернес, было всенародным и его личным.
Поэты-песенники и композиторы считали артиста своим талисманом. С ним желали работать, ведь спетые Бернесом песни мгновенно превращались в хиты. Однако более близкое знакомство с певцом их несколько разочаровывало. Ведь он особо не церемонился. Мог позвонить в любое время суток с требованием переделать поэтические строки или определенные моменты мелодии. Авторы, как правило, не выдерживали напора артиста и сдавались.
В повседневной жизни артист отличался реалистичными и прагматическими взглядами. Близкие ему люди отмечали исключительное обаяние, любовь к комфорту, модным высококачественным вещам. Предприимчивости Бернеса можно было позавидовать. Даже в советских реалиях он сумел прекрасно обставить квартиру, приобрести современную звуковую аппаратуру, легковую машину, элегантные костюмы. Правда, этим его умением устройства быта стали пользоваться знакомые, что частенько возмущало артиста.
В личной жизни Бернес также не стеснялся брать, что желал. После смерти первой жены, оставившей ему дочку, он увел супругу у французского журналиста, которая забрала и своего 7-летнего сына.
Что касается еврейского происхождения, то Марк Наумович не считал нужным его скрывать. Если песня не впечатляла его, то приговаривал: «Ребе, это не получилось!» Владел идишем, со знанием которого связан случай в его жизни. Насмешник Никита Богословский, как правило, подтрунивал над другими. Но однажды Бернесу удалось подшутить над композитором.
На фестиваль молодежи и студентов в 1957 в Москву прибыли пять французских композиторов, являвшихся авторами песен Ива Монтана, который, к слову, исполнял на родном языке песни Бернеса. Иностранных гостей сопровождал Никита Богословский, прекрасно знавший французский язык, к тому же, являвшийся президентом общества СССР – Франция.
По воспоминаниям Зиновия Гердта, выступавшего тогда в Эрмитаже с «Необыкновенным концертом», он торопился завершить выступление, чтобы успеть на концерт обожаемого им Леонида Утесова. Гердт выбежал в вестибюль и увидел французов, Никиту Богословского, Марка Бернеса. Композитор вольно общался с иностранцами, Бернес, ни слова не понимая, попросил Богословского перевести, тот же только посмеивался. В какой-то момент композитору пришлось на время покинуть гостей. Наступило неловкое молчание, Бернес со вздохом произнес: «Азохнвэй». И вдруг один из французов, Фрэнсис Лемарк, спросил на идиш: «Ты еврей?». Как выяснилось, все пять гостей оказались евреями. Общение возобновилось с новой силой. И тут пришел Богословский, но его прихода никто не заметил. Он постоял, послушал, а потом попытался вмешаться в разговор, на что получил ответ Бернеса: «Погоди. Где же ты воспитывался? Мы ведь беседуем».
А вот с Леонидом Осиповичем Утесовым у Марка было этакое негласное соревнование по безголосости. Артисты полагали, что одного популярного безголосого певца на страну достаточно, а вот два – перебор. Бернес любил говаривать, что хотя с голосом у него проблемы, зато с мозги на месте.
По мнению известного поэта Евгения Евтушенко, образ Бернеса вызывал доверие благодаря его творческой избирательности. Певец исполнял лишь те песни, которые он считал важными для себя как для личности. Поэтому они оказывались значимыми и для слушателей. К примеру, песню на стихи Евтушенко «Хотят ли русские войны?», музыку к которой создал Эдуард Колмановский, по словам поэта, «организовал» сам певец. Евтушенко признавался, что он не может вспомнить, что написано им, а что подсказано Марком Наумовичем.
Конечно, успешная карьера в сочетании со всенародной любовью вызывали зависть, чувство ревности к популярности, особенно у власть имущих. Не единожды Бернес, обвиняемый в звездной болезни, подвергался «травле» в прессе. Исполняемая им песня «Три года ты мне снилась…» была объявлена «образцом кабацкой лирики» и запрещена для исполнения.
При всем этом Бернес считал, что песня является его самым близким старым другом, с которым он делил и радости, и горести. В ней он сберегал память о хороших и тяжелых годах своей жизни. По словам певца, его песня тихо и спокойно рассказывала о своих печалях, от которых наворачивались слезы, и радостях, от которых эти слезы высыхали.
Народный артист РСФСР с непростым и противоречивым характером, которого любила вся страна, скончался 16 августа 1969 в возрасте 57 лет. Его жизнь оборвала смертельная болезнь – рак легких. На похоронах, по просьбе самого Марка Наумовича, звучали записи любимых песен, среди которых «Я люблю тебя, жизнь».