Вспоминая детскую считалочку про зайца, который вышел погулять, на счет «пять» Максим спрыгнул с кровати, посмотрел на спящую подружку, и, прихватив термос с ароматным кофе, отправился в путь. Старый проверенный маршрут позволит быстро добраться до места, не попавшись на глаза патрульным. Марш-бросок в тени лесополосы походил на утреннюю пробежку, и юный солдат с наслаждением вдыхал пряные запахи летнего утра, вспоминая приятные моменты романтического вечера накануне.

Совсем рядом заскрипели тормоза. «Патруль?» – пронеслось в голове, и это было последнее, что он помнил… В нос ударил едкий запах плесени, смешанный с ароматом роз. Вокруг было темно, и едва различимые очертания напоминали подвал. Снаружи доносились женские и мужские голоса, плавно перекатывая «эль»… это был арабский.

Он в плену! Самый страшный кошмар израильского солдата! Но тут же появилась спасительная мысль: а, может быть, его хотят обменять на кого-то из террористов? Мучительное ожидание длилось неопределенно долго… Максим то ли спал, то ли был без сознания, как вдруг его ослепил яркий солнечный свет.

Какой-то силуэт отделился от двери и прошипел на иврите: «Щенок, ты ответишь за моего брата! Ты будешь страдать, как страдает мой народ. Ты будешь страдать за мой народ, еврейская собака.» Силуэт превратился в грузного мужчину с большим животом. В руках у него был предмет, похожий на раскаленный напильник. Страх парализовал и мышцы, и нервы. Максим едва понимал, ЧТО собирается делать его палач. Короткие пальцы надавили ему на челюсть, и страшное пламя обожгло гортань…

Это был бесконечный немой крик, наплывающий на выжженную черноту поля, простирающегося до горизонта, от края и до края… Постепенно он стал привыкать к боли: не то, чтобы совсем ничего не чувствовал, но мог думать и видеть, как бы сквозь неё. Максим увидел, как закрылась дверь, вспыхнув на минуту светом дня, однако боль не ушла туда, а осталась с ним здесь, в ночи, в темноте подвала.

Страшно хотелось спать, но странные видения будоражили и не давали впасть в забытье. Перед глазами мелькали кадры его жизни, как в старой черно-белой кинопленке. Он вдруг вспомнил все хорошее, и на какую-то минуту показалось, что ничего плохого не было вообще никогда. Потом в сознании всплыло слово «плен», и тут же все самые неприятные и болезненные моменты его недолгой жизни стали настолько реальными, как будто снова происходили здесь и сейчас.

Все это невозможно было отделить от других событий, произошедших со многими людьми, в разное время: родовые схватки матери, сердце солдата, пронзенное пулей, перерезанные вены поэта, последний хрип ребенка в газовой камере – слились в огромную, одну-единственную Боль и отозвались в нем. Неожиданно слабый лучик света проник через дверную щель в кромешную тьму подвала, и Максим заметил, как муравьи стали растаскивать эту боль по углам, чтобы затем разнести ее по всему миру…

И тут он увидел Человека, состоящего, словно из пикселей, из всех ныне живущих и когда-то умерших. Человек поднимал руки к небу, изо всех сил пытаясь произнести молитву, но губы не слушались его: слова не могли войти в уста Человека, потому что они не были одной просьбой. Боль была у каждого СВОЯ, а потому каждый просил о себе, и таких просьб было несметное множество! А человек был один, и произнести он мог только одну-единственную молитву, молитву ЗА ВСЕХ.

Корзина манго

Максим открыл глаза. На подушке разметались рыжие локоны. Он услышал мирное сопение своей подружки. Ее веснушчатый носик выводил привычные уху звуки. Солнечные блики прыгали по стене и сползали на кровать. Так это был всего лишь сон, ночной кошмар? А в окне – небо, о, какое же оно безумно синее! Ни облачка, лишь слабый ветерок надувает тюлевую занавеску.

Надо поскорее бежать в часть, а то ведь хватятся! После тяжелого сна немного болела голова. Максим собрал рюкзак и неслышно прикрыл за собой дверь. Воздух упоительно свеж, а солнце такое ласковое и совсем не жаркое! Эх, поскорее бы забыть весь этот ужас и не вспоминать никогда, думал солдат, ускоряя шаг. Казалось, до воинской части осталось совсем недалеко… но куда подевались те деревья с густой кроной? И откуда взялся этот большой камень, его же здесь раньше не было… это что, не та дорога?? Максима словно обдало кипятком, когда он сообразил, что случайно забрел в окрестности арабской деревни, где, в лучшем случае, его могут побить камнями, а об остальном и думать не хотелось…

Неожиданно из-за деревьев вышел пожилой мужчина, неся в руках огромных размеров плетеную корзину со спелыми манго. Солдат перестал дышать. На минуту показалось, что страшное сновидение прошлой ночи продолжается. Оба остановились в недоумении. Мужчина заметил замешательство на лице солдата, встал прямо перед ним, неспешно поставил корзину на землю и сказал с ухмылкой, на хорошем иврите: «Ты что, в гости сюда пришел?» Максим хотел ответить, что он ошибся дорогой, но от страха не мог пошевелить губами. Так они и стояли, глядя друг другу в глаза: две жизни, две судьбы, такие разные, волею случая сойдясь на узкой тропинке.

Прошло бесконечно много времени, прежде чем человек пошевелился, заботливо переложил в корзине несколько фруктов и медленно продолжил свой путь. Солдат с трудом вышел из охватившего его оцепенения и повернул назад.

Он не помнил, как добрался до части и что говорил и делал до отбоя. Весь день прошел словно на автопилоте. Засыпая, Максим увидел того самого Человека из ночного кошмара, а в руках у него была огромная корзина с манго.

Послесловие

Все наши дети служат в армии Израиля и у любого родителя самый страшный кошмар – это если дети могут попасть в плен к врагам, которые окружают нашу страну со всех сторон. В нашей армии детей учат быть сплоченными, держаться друг за друга, заботиться не о себе, а в первую очередь за товарища и никогда не оставлять друга на поле боя, даже мертвым. Если бы мы и в обычной жизни между собой соблюдали бы эти принципы взаимовыручки и заботы друг о друге – нам бы наверняка не пришлось бы так бояться за будущее наших детей и нашей маленькой страны. Потому что именно эти простые принципы являются причиной выживания нашего многострадального народа на протяжении всей истории и именно они должны служить примером для всех людей, живущих на земле.