История показывает, что вопросы языка способны расколоть даже единый народ. Но самое печальное состоит в том, что этим незамедлительно старается воспользоваться третья сторона, которая пробует повернуть ситуацию так, чтобы ей достались максимальные дивиденды. Нечто подобное произошло в Советской России после революции 1917 года.
Не составляет тайны, что среди большевиков, пришедших к власти в октябре 1917 года, был большой процент людей еврейской национальности. Мало того, в РСДРП(б) создали специальное партийное отделение, именовавшееся евсекция. Ее задачей было привлечение евреев на сторону новой советской власти. Как правило, членами этих отделений становились бывшие бундовцы и евреи, примкнувшие к партии большевиков. Но именно через евсекции советское руководство стало проводить работу по ассимиляции иудеев. И началось все с притеснения иврита. К слову, до октябрьского переворота власти особо не обращали внимания на то, на каком конкретно языке происходит общение в еврейской среде. Однако разразившаяся в стране гражданская война потребовала новых подходов. Революционные правители объявили, что иврит служит средством давления со стороны зарубежной еврейской буржуазии, представителей религиозного культа, различных сионистских организаций на евреев, проживающих в России. Основным языком иудеев для советской страны был обозначен идиш. И именно при помощи евсекций данная идея стала распространяться по республике. Апогеем этого действа стало постановление народного комиссариата образования, вступившее в силу 11 июля 1919 года.
Согласно этому документу, иврит признавался иностранным языком, поэтому обучение на нем как в религиозных, так и в светских школах немедленно прекращалось. Закрывались также издательства, типографии, печатавшие продукцию на иврите. Вся же документация, пресса, клубно-театральная работа переводилась исключительно на идиш.
Не стоит думать, что столь спорный документ получил широкую всенародную поддержку. Немало видных представителей еврейской нации вступились за сохранение иврита. Одним из таких людей стал московский раввин Мазе, обратившийся к руководителю Наркомпроса РСФСР Анатолию Васильевичу Луначарскому с просьбой не отменять преподавание на иврите в национальных школах. Параллельно подало свое обращение и культурно-просветительская организация «Тарбут». Его представители пытались объяснить чиновникам Наркомата просвещения, что данный язык применяется не только при богослужениях и продвижениях теологических теорий. На нем видные деятели еврейской культуры пишут свои произведения.
Защищая иврит, они не отрицали и использования идиш, которому предлагалось стать переходным вариантом между разговорным в быту и официальным в школе, тем более что в идише имелось большое количество слов, взятых из иврита. В пользу данного языка ставилось и то, что в течение 2 послереволюционных лет на нем уже были опубликованы десятки печатных изданий, в числе которых были и агитационные. К примеру, «Еврейский коммунист», изданный в Одессе. Но все эти обращения не возымели должного эффекта, и в конце августа 1919 иврит в школах официально упразднили.
Несколько иначе продавливание идиша происходило в Туркестане. Дело в том, что на этой земле веками жила диаспора бухарских евреев, насчитывавшая десятки тысяч человек. Средством общения этих людей служил один из диалектов иранского языка, существенно «сдобренный» ивритской лексикой. Также еще с царских времен сюда отправлялись ашкеназы из Центральной России, представлявшие собой прослойку преподавателей, купцов и технических работников, которые являлись носителями иврита. Тогда же для бухарских евреев создавались учебные заведения с основным языком обучения на этом языке. Приход в Туркестан советской власти не изменил сложившуюся ситуацию.
Проблема смены языка обучения представителей еврейской нации возникла сразу же после создания при компартии Туркестана евсекции. Немедленно между ней и местными евреями-коммунистами начались трения по поводу перевода обучения с иврита на идиш либо на таджикский. Уже в летний период 1919 под прямым давлением евсекции, опирающейся на постановление коллегии наркомата образования РСФСР от 11 июля 1919, Наркомпрос Туркестана принял документ о повсеместном изучении таджикского языка в еврейских школах.
Сразу же прокатилась ответная волна протестов, организованная еврейскими рабочими-профессионалами, поддержанная вскоре на общем собрании педагогов «еврейской слободки». Их поддержала секция местных евреев, существовавшая при комитете просвещения. Ответом на протесты стало заседание евсекции при отделении РКП(б) в Ташкенте, где было предложено ликвидировать данную секцию. Ей вменялось в вину, что она управляется еврейской буржуазией, нацеливающей местных евреев на проведение антисоветской политики.
Столь радикальное предложение было опротестовано на общем заседании еврейских представителей РКП(б) Туркестана с евреями рабочего профессионального сообщества. На данном мероприятии, где собралось 323 человека, был выражен протест против принудительного навязывания национальным школам обучение на языке фарси и потребовано немедленное изменение декрета в пользу изучения иврита. Иначе еврейская диаспора Туркестана грозила сорвать образовательный процесс.
Данному сюжету добавил остроты вопрос об учебнике по географии, написанном выходцем из Лифляндии Амитином-Шапиро. Этот человек, прибывший в Туркестан из Прибалтийского региона Российской империи, являлся носителем и школьным преподавателем иврита. Соответственно, и свой учебник он создал на родном языке, после чего подал прошение в компрос Туркестана по поводу разрешения его издания. Местные евреи поддержали молодого учителя на собрании в сентябре 1919 года.
Для изучения вопроса была создана специальная комиссия, состоявшая, как ни парадоксально, из учителей русского языка. Изучив учебник, уже в ноябре того же года она вынесла вердикт: учебник достоин того, чтобы по нему учились в еврейских школах. Дождавшись решения комиссии, компрос разрешил печатание учебника, ссылаясь наточку зрения различных еврейских организаций, партийных структур. Деньги же на это должны были выделяться из государственных фондов.
Однако евсекция не сложила руки. Проиграв в главном вопросе, ее представители решили зайти с другой стороны. Они попробовали опротестовать выделение государственных средств на печатание учебника. Но отделение образования поддержало публикацию книги за государственные деньги. Правда, один из его представителей, член евсекции Богод, имел на этот счет особое мнение, которое он и высказал в своем заявлении. Он считал, что учебник вступает в противоречие с документами центрального правительства, поэтому, если его и решено издавать, то только на заемные, а не государственные средства.
После такого заявления издание учебника Амитина-Шапиро, что называется, зависло. Комитет образования переадресовал эту проблему в Совет культуры и образования, где Богоду была предоставлена возможность высказать свою точку зрения. Но и там победило здравомыслие, и учебник рекомендовали к изданию. Практически сразу же началась работа по печатанию книги. Но вновь от евсекции поступил протест, поэтому профильный комиссариат принял решение перестраховаться, перенеся проблему выпуска учебника на уровень президиума Туркестанского ЦИК. Печатание учебного пособия приостановили до решения высшей исполнительной инстанции.
В обществе вновь начались публичные прения. Местные евреи опять стали защищать иврит, категорически требуя немедленно продолжить выпуск учебника Амитина-Шапиро. В конце концов, они добились своего. Работа над книгой была продолжена, и спустя насколько месяцев она вышла в свет. К сожалению, это была лишь тактическая победа защитников иврита.
Представители евсекции не смирились с этим, вызвав на помощь делегатов из Центра. В Туркестане снова начались дебаты по языковому вопросу. Бухарские евреи говорили, что путь евреев к общечеловеческой культуре лежит только через изучение иврита. Защитники идиша Согласно считали, что бухарские евреи должны ассимилироваться, выбрав требуемое культурное направление: мусульманский Восток либо еврейский идиш. По их версии «лошн-койдеш» является языком реакционеров и буржуазии, а идиш – язык бедняков.
К сожалению, победа иврита в Туркестане оказалась локальной и временной. Несмотря на то, что в данном регионе национальный язык сохранил свои позиции, в целом по стране ситуация оказалась полностью противоположной. В республиках Советского Союза, созданного в 1922, вскоре начались репрессии против евреев, активно поддерживающих иврит. Представители же еврейской общественности, выражавшие недовольство притеснением этого языка, попросту были обвинены в контрреволюционной деятельности и отправлены в заключение.
К концу тридцатых годов прошлого столетия эта же трагическая судьба постигла и защитников идиша, посаженных в сталинские лагеря вслед за своими оппонентами. Сначала были закрыты евсекции при парторганизациях, а потом большая часть их представителей была арестована и подвергнута репрессиям. Так власти СССР использовали языковой вопрос для полного подчинения евреев своей воле.